Морской узел - страница 9

Хотя, многие, с кем работала она, зависали уже не один год. Они черствели, абстрагировались, теряли понимание порочности их работы, становились бездушными машинами для секса. Смешно, но каждая из них считала, что чтение библии и вообще ее наличие в их комнатах будто святой оберег, очищающий от всей грязи. Библия и проститутка – это выдернутое невесть откуда клеше, требующее каждой шлюхе иметь при себе эту книгу. Может они все считали себя святыми блудницами?

Настя тоже пыталась ее почитать, библию. В перерывах между клиентами. Нет, эта книга не сможет ей чем-нибудь помочь.

– Эй, чего стоишь? Давай садись быстрее!

Она вынырнула из своих мыслей и оглянулась. Рядом с ней стояла какая-то иномарка. Подобного рода предложения обычно остаются без внимания, она лишь слегка дальше отходит от остановившегося самаритянина, желающего помочь. Но сегодня, сегодняона услышала знакомый голос и подошла к открытому окну и заглянула в салон.

– Привет! А ты, какими судьбами тут?

– Давай садись уже, не заноси холод.

Окно медленно начало закрываться, она открыла в дверь и залезла внутрь.

– С учебы едешь?

– Да.

Машина резко набрала скорость, и они поехали в сторону их небольшого городка.

– Я так и думал. Еду, даже не ожидал тебя увидеть тут, еле узнал. Тебя тяжело узнать, – он улыбнулся, – нарядишься как деревенская клуша.

– А ты что в Большом городе делал?

– Да по работе, по работе. Ты лучше скажи, давно мерзнешь тут?

– Ну, наверное, с полчаса уже.

– Сильно замерзла, небось? – он глянул на нее, – сейчас посильнее включу печку.

– Да, спасибо. А можно музыку громче?

– Ага, сейчас.

Салон заполнился шумом сочетания сиплого голоса и гитарного бренчания. Шансон. Как можно слушать такое говно? Видимо он увидел легкую тень отвращения на ее лице.

– Может радио включить?

– Да, если можно.

Русская бессмысленная попса о беззаветной любви очередной восходящей звезды все же лучше, чем мужское завывание про зону и отсутствие свободы. Она чуть прикрыла глаза.

– А я наоборот, люблю песни со смыслом. Не это глупое вяканье малолеток.

Она старалась быть приветливой, но как же ей не хотелось вести разговор.

– И какой же смысл в тех песнях, что слушаешь ты?

– Как какой? Там же каждое слово пронизано мудростью, переживанием и жизнью. Вот взять хотя бы…

– Переживанием о чем? О том, что такой дурак не думал головой и попал в тюрьму? Или о том, какие плохие менты и какие достойные его сокамерники?

– Нет, ну не все же песни прямо такие. Есть очень даже. Душевные.

– А, ну да. Ну да.

– Вот ты смеешься, а лучше бы послушала. Глядишь, почерпнула бы что-нибудь для себя новенькое. Вот сейчас, вот что звучит? Это ведь бессмысленное нытье.

– Согласна. Но его хотя бы можно мимо ушей проносить. Не бьет в голову.

– Не хотите вы, молодые, думать. Лишь бы все проще.

– Ну да, шансон уж точно заставляет задуматься.

Она отвернула голову к окну, давая понять, что не очень хочет общаться. Они подъезжали к пропускному пункту. Пока ждали проверяющего документы, он нервно стучал пальцами по колесу руля.

– Ваши документы?

– Пожалуйста.

– Девушка, вы тоже свои покажите.

Она достала паспорт.

– Багажник откроете?

– Да, конечно.

Вышел из машины. Пару минут и он сел назад, завел машину, и они продолжили движение.

Он сделал музыку потише. Глухое шуршание шин, спустившаяся ночь, легкое покачивание машины на вечных ямах и выбоинах их постоянно разбитой дороги плавно укачали ее, погрузив в долгожданную приятную дремоту.