Вязание помогало Лее здорово отвлечься. Ее переставали волновать внешние проблемы, она целиком отдавалась этому процессу, заботясь только об аккуратности и количестве расходуемой пряжи. Это продолжалось вплоть до разочарования, которое наступило пару месяцев назад и заставило разлюбить не только выбранное ремесло, но и некогда любимое хобби. Лея давно выкинула бы спицы и пряжу, если бы они не были ее единственным источником дохода.
Из-за сильной разницы в увлечениях комнаты друзей отличались друг от друга. В шутку комната Рамона называлась «панк», а комната Леи – «инди».
Рамон всегда был замкнутым человеком. Лея поддерживала его, пыталась развлечь, искала ему спутницу по жизни и считала своим долгом всегда быть рядом. Он был полным, невысоким, неказистым, но очень начитанным и интересным человеком, а также, как и все застенчивые люди, раскрывался с абсолютно другой стороны, когда попадал в комфортную для него компанию: прекрасно шутил, расслабленно себя вел и не подбирал слов, потому что не боялся казаться в плохом смысле смешным. Лея на внешность человека смотрела в последнюю очередь из-за собственных комплексов и детских прозвищ «дылда» и «гигант», она не замечала никаких внешних недостатков у Рамона и любила его, как родного брата. Между ними никогда не возникало даже намека на какую-либо другую симпатию, кроме дружеской, хотя некоторые думали, что эти двое просто скрывают отношения, боясь осуждения общества. Рамона и Лею нисколько не обижали такие сплетни, наоборот, всегда вызвали смех.
Когда Лея вернулась домой, Рамон, как всегда, сидел у себя в комнате.
Она сняла обувь, вымыла руки и надела свободную домашнюю одежду. Лее очень хотелось поделиться с другом тем, как прошел вечер, потому она сразу поспешила к нему. Лея постучалась. После короткого «входи» она прошла вглубь комнаты и с шумом приземлилась на соседний стул.
В комнате Рамона, как и в комнате Леи, всегда было чисто и убрано. Они четко разделили обязанности еще при въезде, не посягали на имущество другого, даже готовили по отдельности, отчего быстро достигли полной гармонии и независимости. Надо сказать, места Рамону досталось чуть меньше, чем Лее. В его комнате всегда царил полумрак и пахло сигаретным дымом. Рядом с рабочим местом Рамона стоял деревянный стул для Леи, слева от стола располагался небольшой деревянный шкаф для вещей, а справа – односпальная кровать. Вся мебель в квартире выглядела старой и потрепанной, что неудивительно – небольшая её часть уже была тут при съеме, а остальное они докупили сами не без помощи родителей.
Что-то в лице Рамона сразу насторожило Лею. Она решила немного понаблюдать за ним молча.
– Выглядишь так себе. Попрощались? – Рамон никогда не пытался скрывать свое настроение, догадки Леи по поводу его состояния сразу подтвердились неестественной усталостью в голосе парня.
– Мне кажется, сейчас у нас в центре внимания совсем другая тема, Рами.
Он замялся, начал колебаться и выглядел, как провинившийся пес, который признает свою вину, но пока непонятно, что именно он натворил. Тут Лея действительно заволновалась.
– Рами, что случилось?! – чуть громче произнесла она.
– Что ты знаешь о том похоронном бюро?
– О каком?
– О том, где, по слухам, делают эвтаназию.
Лея пока не понимала, к чему ведет этот разговор, но ни один из возможных вариантов ей не нравился, особенно учитывая психическое состояние Рамона. Несмотря на свои подозрения, Лея честно ответила:
