– А я не шутил! – твердо произнес Иван.
Следом за ним прошли Леша, пекариха Тося и не знакомый ей парень, на нем был костюм с большого плеча, после стало известно. Иван отдал свой костюм незнакомому парню-охотнику, в тайге на него напал медведь и изодрал его одежду.
Сваты прошли, сели за столом, молча разлили спирт по рюмкам и выпили. Зачем пришли, за что пили, никто, и слова не проронил.
Татьяну не отпускала медвежья болезнь, она шепчет пекарихе, – мне нужно выйти.
Пекариха пошла вместе с ней за компанию.
– Таня, что ты боишься Ивана? Посмотри на него, он один на всю экспедицию! Любит тебя это главное! Но, если по большому счету, не ты первая и не ты последняя! Не уживешься с ним за другого парня выйдешь!
– Ты с ума сошла, Тося! О чем ты говоришь, я не ищу себе убежище, чтобы за кого попало выйти замуж? Нет, нет и нет, Тося!
– Танечка, Иван все сделает для твоего счастья, ты сама убедишься в этом, он практичный мужчина!
В такой позе они пробыли, пока не появилась колика в ногах. Положительного ответа Таня так и не сказала. Заходят обратно в дом. Тося молча берет чемодан Тани и уходит, за ней уходит охотник.
Леша подмигивает Ивану, и тоже идет к выходу.
На лице Ивана промелькнула слабая улыбка, – всё будет окей, только гостям ни слова, мало ли что! – Попросил Иван
– Понял, ну, держи! – он подал руку Ивану, они пожали друг другу руки, и Леша ушел.
Татьяна с Иваном остались вдвоем, он подсел к ней на кровать. – Ну, что пойдем домой? – неуверенно спросил он.
– Я дома, – грубо ответила она.
– Нет, Таня, договор дороже денег! Ты просила принести спирт, я принес, слово сдержал!
– Ты, обманщик, обманул меня! Я не знала, что ты у себя держишь весь спирт экспедиции! – выкрикнула она.
– Танечка, дело не в спирте, люблю я тебя!
– А я нет, и никогда не полюблю! – со злостью сказала она.
– Привыкнешь, тебе еще завидовать все будут! Пойдем, – спокойно уговаривал он.
Она не знала, что сказать ему такое, чтобы он поднялся и не унижаясь ушел.
– Понимаешь, я ненавижу тебя, и видеть не хочу! Мне собака милее, чем ты!
У Ивана заходили желваки, лицо побледнело, на лбу появилась испарина, он держался изо всех сил. Другой бы на его месте не выдержал, а он, выслушав все ее мерзкие слова, сказал: – лишь бы я любил тебя!
– Нет, Иван, не старайся уговорить меня, уходи! У тебя, что нет самолюбия? Я не хочу видеть тебя, понимаешь?
Он несколько минут сидел молча, смотрел в пол. Затем умоляющим взглядом посмотрел на нее, тихо приказным тоном сказал:
– Одевайся, Татьяна, и пойдем домой!
– Я же тебе сказала, никуда с тобой не пойду! – выкрикнула она.
Иван спокойно встал, снял с вешалки ее пальто и накинул ей на плечи.
Она отбросила пальто на кровать.
Он, не раздумывая, молча надел свой полушубок, притиснул Татьяну к себе и запахнул полы. Сильные его руки крепко держали её, и стало понятно, что сидеть ей в его полушубке до конца дороги. Он вышел на улицу и повернул к своему дому.
Таня была высокой девушкой, а против Ивана оказалась коротышкой, ее ноги болтались у его коленей.
– Отпусти меня не. медленно! – выкрикнула она и пыталась высвободить свои руки, но Иван держал её так будто связал жгутом. – Зря утруждаешься, Иван, я никогда не стану твоей. Отпусти лучше.
– На этот счет, я думаю по-другому. Я подожду, когда ты согласишься со мной, – прерывисто проговорил Иван.
– Мне тяжело дышать, отпусти меня, – попросила Татьяна.
