Моряки Зелёного Моря - страница 22

– Я предлагаю тебе выход, – продолжил Кобра после паузы. – Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Мы приглядываем друг за другом, как в старые добрые времена.

Инферлинг отошёл к окну, держа руки на поясе. На рёбра давила усталость тела, а на мозги усталость разума. Опять чесалась чешуя. Сегодняшний день был полон испытаний, и Кобра чувствовал тяжесть на сердце. Он уговаривал друга вместе пойти на самоубийство, и видно, Ворчун это почувствовал:

– Даже если я и пойду с собой… Ты не понимаешь, ты просишь меня лишить ребят их отца. Про Зелёное Море рассказывают страшные вещи. Там сотни километров отравленного солончака. Стоит лишь немного подышать тем воздухом, и нас начнёт рвать собственными внутренностями. От безумия, что люди получают там, они ногтями снимают с себя кожу, Кобра!

– А ты думаешь, я просто так прошу тебя сделать Исследователя? – поднял бровь Кобра. – Нет, Ворчун, мне нужен Исследователь как раз для того, чтоб с нами, бравыми песчаными моряками, ничего не случилось.

– Одна ошибка, Марк. Одна ошибка, и мы сами себя освежуем пальцами! Ты хотя бы знаешь, надолго ли туда собираешься? За одну неделю можно наворотить целый багажник ошибок, а порой езда занимает месяцы. На какой срок запасать провизию?

– Да хоть на год. Разве ты не понимаешь, друг, на кону ВСЯ Десейра. И я не говорю о завоевании, о нет. Первый Священный Поход превратил цветущие инфернальные долины в песок, а великие города в руины. Десейра была главным узлом торговли всех миров, а теперь из них к нам лишь изредка заглядывают искатели в поисках рискованной наживы. Что оставит после себя Второй?

– Десейра не стоит того, чтобы её спасать, – фыркнул Ворчун. – Здесь бандиты повелевают бандитами, дьяволы гоняются за демонами, тёмные культы совершают чёрные ритуалы, и сильнейший, что выживает во всём этом, умрёт от позорной случайности. Подонков и ублюдков здесь больше, чем во всёх остальных мирах людей. А я слышал, их там много.

Кобра закрыл лоб рукой, выдохнул и покачал головой. Он тоже это прекрасно понимал. Каждый раз, встречаясь с тем, кому не терпелось добавить очередную голову в коллекцию, он всей душой ненавидел эту пустыню… Но он видел в ней и много хороших разумных. Добрых, честных и благородных в своих деяниях. Тех, кто был достоин жить куда сильнее его самого. Один из них стоял сейчас перед ним, хотя сразу сказать это было нельзя.

– Кто, если не мы, Инмарудин?

– Да кто угодно, – устало отмахнулся Ворчун. – Кто угодно пускай спасает эту чёртову пустыню, а я туда не полезу.

– И что же, дашь ей умереть? Себе, своей жене, своим потомкам? Ангелы убьют каждого в этой клетке, включая тебя и меня, если у нас ничего не выйдет. Мы и так умрём, но мы должны хотя бы попытаться спастись. Быть может, тогда и для нас найдётся шанс?

– Дьяволы воюют с ангелами, пускай Вольные Города этим и занимаются. Или сами поднимаются сюда, а не делают это руками смертных… Почему мы, Кобра?

Кобра глубоко вдохнул. Выдохнул с шипением. А действительно, почему это должны сделать они?

Потому что у них есть шар? Передай шар Дому Славы и забудь всё, как страшный сон. Потому что так повелел Иистир? Потому что это важно тому самому? А кому важно то, что важно изгнаннику из инфернума без Дома?

А почему кто-либо другой? Кто ещё должен этим заниматься в мире, где каждый готов свалить ответственность на другого?

– Я не знаю, Ворчун, – Кобра рухнул на стул, слизнув с клыков натёкшую слюну. – А кто, если не мы? Кто ещё пойдёт нас спасать? Дьяволы? Нет. Они сгрызут друг друга в политической борьбе, а нас спасать не станут. Иномирцы? Забудь, они сбегут в свои миры, как придёт беда. Они никогда нам не помогали, не помогут и сейчас. Другие десейрийцы?… Ворчун…, – Кобра посмотрел на механика, сложив руки. – А почему десейриец должен сказать себе “я должен пойти в Зелёное Море и уничтожить Врата, через которые вторгнутся ангелы, чтобы меня убить”? Даже если бы они обладали моими знаниями, нашими умениями и нашими ресурсами? Почему другие должны быть на нашем месте? Может мы окажемся единственными исключительно потому, что именно мы на это и решились?