Кобра потянулся под руль, обычно там держали запасное оружие, и не прогадал. В руку лёг полуавтоматический пистолет.
Если что-то легко достаётся, нет смысла за это держаться. Дай этому уйти. Что машине, что оружию.
Именно поэтому сразу, как появилось “окно” для подъёма головы, Кобра схватил трофейный пистолет и выстрелил в мотоциклиста. Пистолет выплюнул девятимиллиметровую пулю, прошивая жалюзи насквозь, и сразил мотоциклиста наповал. Тот свалился под колёса своего “железного жука”, и мотоцикл перевернулся через него, взметнув облако песка.
– Я умоюсь кровью каждого из вас! Каждого в отдельности и всех вместе взятых! – раздался знакомый женский голос, подобно ударившей молнии средь ясного неба. – Исаарто, инхото, фирто! – послышалась комбинация магических слов на дьявольском наречии.
Кобра увидел на одном из “железных рвачей” её – алую инферлингшу с обмотанной длинным кровавым шарфом головой и черепом, сквозь чьи глазницы проходили её рога. Она крепко держалась на крыше среди ржавых клинков, и танцевала в кровавом танце.
Каменные перчатки на её руках выросли в копьё с широким чёрным лезвием, которым она стала размахивать над собой. Пулемётная очередь прошла над её головой.
Молчун вскрикнул, выронил пулемёт на пол кузова фуры и схватился за живот. Из раны сквозь его пальцы в сторону магички протянулась кровавая нить. Тело водителя-человека в машине Кобры вдруг поднялось: из его глазниц, открытого рта и пулевых ранений сквозь окна потянулась кровь.
Он не был жив и не обернулся нежитью, однако странная магия заставила тело подняться в воздух и полететь, словно на привязи кровавой нити. Окоченевшее и левитирующее, оно стало мешком, из которого заклинательница вытягивала кровь. То же происходило и с остальными телами, оказавшимися поблизости, даже ещё один застреленный Коброй мотоциклист не свалился с байка, а полетел, как в невесомости, пока байк вылетел из-под него, как сбежавший жук.
В воздухе отвратительно запахло серой и свежей кровью. Этот запах был настолько ярким, что даже Кобра, всю жизнь имевший дело с кровью, почувствовал знакомый тошнотворный позыв. Он почувствовал, как запульсировали его вены и как задвигалась кровь по артериям. Вжался в руль, пытаясь сконцентрироваться на езде. Голодный желудок как рукой скрутили, пытаясь сжать, словно тряпку. Пистолет и так выпал из рук, свалившись на пол кабины. Тело сковывало, когда рядом по воздуху протекала линия крови, её магическое влияние мутило разум.
Словно одна большая артерия, кровь плескалась у него над ухом и будто высасывала из него жизнь. В самой душе становилось холодно и бесчувственно. Ощущение было похоже на горячку от загноившейся раны, когда кидает то в жар, то в холод и бесконечно мучает слабостью.
Он попытался оттолкнуть безжизненный кровавый мешок водителя, но тот лишь отлетел вглубь салона и застрял там, недосягаемый, но отравляющий одним своим присутствием.
Это нужно было прекратить сейчас же.
Но ни магия, ни даже движения не выручали Кобру из этой ситуации, пока осквернённое тело водителя находилось в его машине, и в нём оставалась кровь. Трудно было даже думать, а ученица самого дьявола из Дома Крови продолжала напевать ведьмовские мантры и танцевать страшные танцы. Слова её песни болезненными вспышками отдавались в голове каждого, кто оказался рядом с кровавыми нитями или их источником.
