В центре не было особых пробок, только на Третьем кольце, уже перед самыми «Лужниками», пришлось немного постоять. Он припарковался рядом с гостиницей «Юность», что у метро «Спортивная», и далее проследовал уже пешком. Дорогой Коврин смутно припоминал, что в молодости ходил в «Лужники» на какой-то концерт и, вроде бы, тот проходил как раз во дворце спорта «Дружба», но вспомнить, где именно находится этот дворец спорта, сейчас он не смог. Пришлось пользоваться вспомогательными средствами. Пройдя под эстакадой, Коврин тут же увидел огромную схему спортивного комплекса «Лужники», отыскал на ней дворец спорта «Дружба», сориентировался и двинулся дальше, ускорив шаг. Дальнейший путь занял минут семь. Здание казалось совершенно безжизненным. Коврин походил перед фасадом, потом забрался по ступеням наверх, спустился, походил ещё. Так и не обнаружив признаков обитания человека, вернулся несколько назад и спросил у охранника, есть ли надежда обнаружить во дворце спорта «Дружба» хоть кого-нибудь. Неулыбчивый охранник ответил, что вряд ли у Коврина что-нибудь из этого выйдет, потому как, – насколько тому известно, – никаких мероприятий на ближайшее время там не намечено. Коврин решил всё-таки проверить ещё раз и, без особой надежды на успех, медленно, прогулочным шагом снова дошёл до дворца спорта «Дружба», поднялся на несколько ступенек и, облокотившись о перила, закурил.
Через минуту перед расфокусированным взором Коврина появился мужичок в валенках и телогрейке, с лопатой и тележкой, на которой громоздилась пара объёмистых алюминиевых баков и большой картонный короб, и стал освобождать тротуар от снега и немногочисленного мусора. Когда Коврин докурил и отшвырнул окурок, мужичок подцепил этот самый окурок лопатой и закинул к себе в короб, после чего медленно разогнул спину, повернул лицо в сторону Коврина, посмотрел ему в глаза и сказал что-то про неприличность сорения. Коврин совершенно не желал сейчас вступать в перепалку с кем бы то ни было.
– Извини, дед.
– Дед? Почему же дед!?
Тут мужичок распрямился в полный рост, расправил плечи, и перед Ковриным вдруг появился молодой, лет двадцати семи на вид, широко улыбающийся парень.
Коврин смутился, пробормотал себе под нос какие-то нелепые извинения и поспешил уйти, но парень с лопатой попытался остановить его:
– Эй, подождите!
Коврин только отмахнулся и ускорил шаг.
– А вы, случаем, не дядю Игната ищете?
Коврин на секунду замер, потом медленно обернулся – парень стоял, облокотившись на лопату, и широко улыбался. Коврин медленно подошёл к нему.
– А вы знаете, где он?
– Положим.
– Где же?
– Пойдёмте.
Коврин, следуя за парнем, обогнул здание и спустился в полуподвальное помещение.
Сначала они оказались в небольшом, светлом коридоре, стены которого были очень аккуратно обшиты вагонкой. Затем появилась дверь, через которую Коврин вслед за парнем проник в небольшую комнатку, где с трудом помещались два диванчика и столик. Парень уселся на диван и предложил Коврину сделать то же самое.
– Слушаю вас.
– Вы…?
– Да, дядя Игнат – это я.
– Признаться, неожиданно… Я ожидал встретить… Впрочем не важно… Как-то нелепо всё вышло. И всё-таки, почему же – дядя?
– Положим, своего рода, каламбур. Так с чем пожаловали?
– А, да, вот, – Коврин протянул записку.
Дядя Игнат некоторое время внимательно изучал записку, потом улыбнулся, сложил бумажку и посмотрел на Коврина.
