– Спасибо. Я больше не хочу, – пробормотала она.
– А? – молчавшая до этого Айса несказанно удивилась. – Что?
– Больше не хочу, – повторила Вера, указывая на оставшуюся еду. – Куда убрать?
– Вайра! – Айса, бросив нож на стол, радостно обняла Веру. Та покосилась на перепачканные кисти рук родственницы. – Ай да радость! Ну, слава богам, теперь всё будет как прежде! А это ты оставь, я сама уберу. Ну, иди, иди, сестра ждет. Вот радость!
Под восклицания Айсы Вера покинула кухню. Подумав, где та горница, куда велела ей придти Айна, Вера пошла в самую большую комнату дома. Там уже сидели Айна и Нерса и пряли. Рядом с ними Савра, примостившись у большой корзины, чесала шерсть. Увидев Веру, Айна оставила работу, и указала на скамью возле себя.
– Садись.
Вера послушно села. Айна подала ей пустое веретено и взяла из корзины большой комок чесаной шерсти.
– Вот, давай-ка.
Вере стало стыдно. Никогда в жизни она не держала в руках подобного инструмента. Она потупилась, и, вертя в руках веретено, тихо сказала:
– Я не умею.
Нерса и Савра оторвались от своих занятий, и изумленно взглянули на Веру. Айна, вздохнув, присела рядом с Верой, вытянула из кудели пух, и посучив пальцами, завязала нитку на Верином веретене. Нерса только вздохнула, покачала головой, и возобновила работу.
– Вот, смотри, – терпеливо показывала Айна, в то время как Савра, приоткрыв рот, глядела на Веру. – Вспомнила? Попробуй теперь.
Такой быстрый и веселый в руках женщин, волчок ни за что не хотел слушаться Веру. Он то падал на пол, то кололся, то с него спадали все намотанные нити. Нерса только поглядывала, да головой качала. Савра же, получив от матери негромкий укор, перестала в открытую пялиться на Веру, и занялась шерстью. Но Вера то и дело ловила на себе её недоуменный взгляд. Вконец измучившись, Вера отложила веретено, взглянула на Айну.
– Другой работы не найдется?
– А что ж не найдется-то, – ответила та, не отрываясь от дела. – Вон, в хлеву убрать надо.
– Я уберу, – с готовностью поднялась Вера. – Покажете?
Айна остановила веретено, и кивнула Савре:
– Иди с ней. Нам пока хватит той шерсти, что есть.
Савра только того и ждала. Кинув щетки в корзину, ухватила Веру за руку и потянула к двери.
Хлев, поделенный на стойла для коров и загон для овец, был пуст. Скотину с утра выгоняли на пастбище. В углу у входа стояли две широкие деревянные лопаты и ведра. Савра проскакала в противоположный конец хлева, сдвинула ставню на окошке.
– Вываливать туда.
Потом, шмыгнув мимо Веры наружу, ткнула пальцем под ближний навес.
– Солома там.
После этих слов Савра умчалась со двора, только её и видели. «Дети есть дети» – понимая, как этой бойкой маленькой девчушке хочется порезвиться с ребятней на улице, усмехнулась Вера. Подобрав подол и закатав рукава, она принялась за работу. Это было проще, чем пытаться прясть под чужими взглядами. Время от времени останавливаясь отдохнуть, Вера прислушивалась к себе. Закаленный организм спокойно реагировал на физическую нагрузку. Успокоенная тем, что энергии вполне хватает для такой работы, Вера даже принялась тихо напевать. Ей нравилось двигаться, ощущать, как понемногу наливаются силой мышцы, как напрягается тело, становясь более гибким и послушным. Неспешная работа заняла весь остаток дня. Вера вычистила коровник, застелила его чистой соломой и натрясла в кормушки сена. Удовлетворенно оглядывая хлев, она не заметила подошедшего Ирве.
