– Автандил, конечно, не орёл, – задумчиво сказала Изольда. – И заведение у него сомнительное. Но! – Она стукнула тростью об пол. – Пиджак в свободном полете – это не шутка. Калиостро их не зря опасался.
– Да и Григорий Ефимович тоже, – деловито напомнила черепаха.
– И Григорий Ефимович… Ты хоть понимаешь, чем это пахнет, Жанна? Тем более, что… – она замолчала.
– Что? – тревожно переспросил Саша, отрываясь от протокола.
Малюткина окинула его цепким взглядом.
– Рано тебе, – сказала она сквозь зубы. – Не обстрелян ещё… Хотя – когда-то надо начать… Жанна!
Опохмелидзе со страхом переводил заплаканные глаза с Изольды на Ваньку. Рептилия встала и козырнула.
– Не беспокойся, госпожа! – негромко сказала она. – Если что, – подстрахую.
И вот тут мне стало не себе: Ванька зря не скажет.
– Вы там поаккуратнее, ребята, – прошамкал череп со стола.
В информационной базе отдела сверхъестественных расследований летающий пиджак значился. Но, во-первых, он принадлежал цивилизации древних шумеров и звался в ту эпоху как-то по-другому. Во-вторых, цвета он был отнюдь не малинового – скорее, бурого. И, наконец, Распутин, гоняясь в своё время за этой летающей деталью одежды, твердил слово «клифт». И матерно ругался при этом… В общем, не тот пиджак.
Ничего плохого про Сашу Кириллова не скажу. Смелый парень. Например, в деле с пляшущими чиновниками проявил себя здорово. Всех уложил на пол, накрыл собственным телом и угрожал пистолетом до появления подмоги… Но сейчас ему заметно не по себе. Откровенно говоря, мне тоже. Оно, конечно, рисковать жизнью не впервой… однако ради Автандила и его заведения? Или парящий пиджак – это серьёзнее, чем кажется, и дело не в Опохмелидзе?
Между тем начальница в очередной раз скрылась в алькове, а когда вернулась, это был уже совершенно другой человек. Джинсы, короткая кожаная куртка, кобура на широком ремне и рукоятка кольта под рукой. Блузка вольного покроя. На длинной изящной шее висел крестик, уходя в пленительные глубины декольте. Трость, кружевной платок, длинное чёрное платье – это осталось в комнате отдыха.
– Машина есть? – коротко спросила она Опохмелидзе.
Тот лишь кивнул. Слов у него не было, да и у нас с Кирилловым тоже. Никогда я к ней не привыкну!
И лишь Ванька, зевнув, спокойно достала из-под панциря наган. И то сказать: не первый век сотрудничают. Между прочим, выбоина на панцире объясняется просто – лет девяносто назад Ванька закрыла Изольду собственным телом, когда брали Леньку Пантелеева, и тот озверело отстреливался.
Выйдя из Управления, мы сели в «мерседес» Автандила. Он было пристроился за руль, но Изольда коротко взглянула, и Опохмелидзе мигом уступил место. Мы с Кирилловым сели сзади. Ванька притаилась у Саши на коленях. Она выглядела спокойной и сосредоточенной, держала лейтенанта за руку, словно маленького, и вообще страховала.
Перепетуев – город невеликий, однако зелёный и красивый. Ему бы бюджет побольше, дороги получше, администрацию поумнее – цены бы не было. А так…
За окнами «мерседеса» проплывали привычные городские пейзажи. Приземистый минисупермаркет «Перепетуевский шопинг» манил скромным выбором товаров, разложенных за стеклом единственной витрины. Двух-трёхэтажные обшарпанные дома улучшенной барачной планировки выстроены чуть ли не при Иосифе Виссарионовиче и напоминали чудом уцелевшие обломки советской эпохи. На обочине дороги мирно паслись коровы и козы, провожающие автомобили добрыми взглядами… В общем, пастораль.
