Гуров вышел, сопровождаемый задумчивым взглядом адвоката, оставил деньги секретарю, получил квитанцию и направился в клинику. Зная взбалмошный характер Марии, он не сомневался, что она попытается устроить скандал, но это его волновало мало – его голова была уже занята предстоящей работой. Толпы журналистов возле клиники уже не было – наверное, где-то что-то случилось, и они бросились туда в погоне за горячим материалом. Одно слово – падальщики. Едва услышав голос Гурова, Саша тут же открыл дверь, и Лев, войдя и кивая на дверь в комнату Маши, спросил:
– Как?
– Да нормально. От передачи Турина была в полном восторге.
– Еще бы! Такой пиар! – хмыкнул Лев, направляясь к жене, а Вилков – за ним. – Маша, тебя сегодня перевезут в Кремлевку, – сказал он ей.
О том, что на самом деле они с Сашей будут вывезены за границу, он решил пока не говорить.
– Зачем? – удивилась она. – Мне и здесь хорошо.
– Туда не смогут проникнуть журналисты и выяснить, что твоя болезнь фикция, а то сюда, как мне сказал Саша, они неоднократно пытались попасть.
– Никуда я не поеду! – капризно заявила Мария.
– Ты хочешь обратно в ИВС? Тебе там так понравилось? – поинтересовался Гуров.
– Мне там не понравилось, но и в Кремлевку не хочу! – решительно заявила она. – У меня с собой ничего нет: ни приличных вещей, ни косметики! Как я там буду выглядеть на фоне остальных женщин?
– Ты думаешь, они туда ложатся для того, чтобы похвалиться друг перед другом туалетами и драгоценностями? – поинтересовался Лев, поняв, что о вывозе за границу ей ни в коем случае говорить нельзя – тут она такую истерику закатит, что сорвет всю операцию к чертовой матери.
– Но все равно я должна выглядеть достойно! – настаивала Мария. – Не в этом же провонявшем тюрьмой спортивном костюме мне там ходить?
– Хорошо, напиши мне список того, что тебе надо, и я тебе туда все привезу, – предложил Гуров, вырывая из блокнота листок бумаги и протягивая ей.
– Лучше привези сразу сюда, – попросила она.
– Извини, не смогу – у меня очень много дел, – сказал Гуров и не соврал: дел у него действительно было еще много. – Ну ты пиши, а мы с Сашей пока выйдем, чтобы тебе не мешать.
В другой комнате он отвел Вилкова подальше от двери и шепотом объяснил ему, как на самом деле обстоят дела.
– Помни, пароль – Шурган. Когда постучат в дверь и ты его услышишь, знай, что это свои.
– Дядя Лева, это действительно необходимо?
– Саша, ты никогда не задумывался, почему у нас с Машей нет детей?
– Я думал, просто не получилось или Мария не захотела себе фигуру портить, – пожал плечами тот.
– Нет, это было мое решение. При нашей работе болевые точки иметь категорически запрещено! Да, детей у меня нет, но есть Маша, а сейчас еще и ты, и на меня могут попытаться надавить через вас. Что, в общем-то, уже и произошло. Когда вы окажетесь в безопасности, у меня будут развязаны руки и я смогу работать спокойно, ни за кого не боясь. Теперь ты понимаешь, что это действительно необходимо?
– Да, дядя Лева, – вздохнув, согласился Саша. – Я обещаю, что буду присматривать за Марией и здесь, и там, куда нас отвезут. А это надолго?
– Ничего не могу обещать, но отпуск тебе будет оформлен с сегодняшнего дня. Кстати, хорошо, что вспомнил – пиши заявление.
Забрав заявление Вилкова и список необходимых жене вещей, который, даже написанный мелким почерком, не поместился на одной стороне листка, а перешел на его обратную сторону, Гуров направился к врачу. Тот встретил его со всем возможным радушием, как, впрочем, в частных клиниках и полагалось.
