– Чтобы избежать пыток и мучительной смерти? – предположил Попов. – Как-то малодушно для князя – другие-то не стрелялись и прошли через все это.
– Вы ничего не понимаете! – досадливо отмахнулся эксперт. – Он не боялся смерти. Во всяком случае, в Первую мировую он сражался на фронте наравне с рядовыми и в штабе не отсиживался. Он был человеком чести! Он не мог себе позволить опозорить свой род – чтобы князь Шеловской был арестован, судим, казнен! Нет, он предпочел другой выход. А вот супруга его, кстати, очень красивая женщина была и, несмотря на разницу в возрасте, очень его любила. Так вот она, зная о том, какие муки ее ждут, застрелилась из этого же пистолета над телом мужа. Их так и нашли потом рядом.
– Странно! – удивился Алексей Юрьевич. – Ну, ладно, Александр был ей пасынком, но дочь-то родная. Как она могла бросить ее в таком возрасте? Ведь должна же была понимать, что ту ждет детдом, смена фамилии и самое безрадостное будущее. А главное, она ведь могла получить пусть и большой, но срок, а потом попытаться найти дочь. Странно, – задумчиво повторил он.
– Ну, вероятно, она-то как раз и была малодушной и очень испугалась, – предположил эксперт.
– А как сложилась судьба их детей? – поинтересовался Попов.
– Никто не знает, – пожал плечами эксперт. – Когда чекисты ворвались в квартиру, то кроме трупов ничего и никого не нашли. Детей, как потом выяснилось, еще за несколько месяцев до этого Шеловские отправили погостить к родственникам жены, но они там даже не появлялись. Ничего компрометирующего хозяев в квартире, конечно же, не нашли, но не было там также никаких личных бумаг и драгоценностей, даже фамильного столового серебра. Даже обручальных колец на трупах не было.
– Похоже, что полковник, предвидя грядущие бедствия, где-то спрятал и детей, и все ценное, включая колье, чтобы им было на что потом жить, – отвечая своим мыслям, сказал Алексей Юрьевич и спросил: – Интересно, их искали?
– Скорее всего, да, но, чтобы точно ответить на этот вопрос, нужно посмотреть в архивах ФСБ, но не факт, что там найдется что-то интересное. Двое детей с такими ценностями! Их могли просто убить, а вещи присвоить – мне приходилось сталкиваться с такими случаями, и в порядочность чекистов я больше не верю.
Если Попов и воспринял эти слова как личное оскорбление, то виду не подал и спросил:
– Скажите, а кто, по вашему мнению, мог сделать эту копию?
Эксперт взял колье с таким брезгливым видом, словно дотрагивался до половой тряпки, и стал его рассматривать.
– Ну, сделано оно не более семи-десяти лет назад. А по манере исполнения… – он задумался, вертя колье и так и эдак, а потом уверенно сказал: – Исаак Соломонович Кох. Его рука. Но помочь вам он уже ничем не сможет – умер два года назад. И знаете, – удивленно сказал он, – я даже представить себе не могу, сколько ему заплатили за то, чтобы он согласился сделать эту дешевку. Ювелиром он был выдающимся, вещи из его рук выходили уникальные, и цену он себе знал. Не со всяким клиентом бы связался. Если ему какая-то дамочка их тех, что вдруг разбогатели, начинала свои условия диктовать, а он был против, то грубо он их, конечно, не посылал, но отказывал твердо и навсегда. И вдруг это, простите, дерьмо. Бериллиевая бронза со стекляшками! Нет, я не понимаю, как он мог на это согласиться!
– Скажите, а чтобы сделать эту копию, ему нужно было иметь под рукой оригинал? – поинтересовался Алексей Юрьевич.
