В России 50-60-е гг. XIX в. можно выделить как самостоятельный этап в развитии исследований в области права, так как к этому времени отмечается всплеск научных трудов в сфере правоведения, в юридической науке вполне отчетливо обнаруживается ряд тенденций, а анализ состояния юридической науки позволяет сделать вывод о том, что именно указанный период стал временем взросления и становления юридической науки как самостоятельной отрасли научного знания; именно в эти годы сформировались те направления правоведения, которым будет суждено сыграть решающую роль в судьбе юриспруденции страны.
Все последующее развитие юридической науки представляет собой воплощение европейских традиций. В первой половине 50-х гг. это нашло отражение в оппозиционном настроении части российских юристов, которые в своих публикациях отказываются от позиции призыва к абстрактной свободе, а требуют конституционных прав и свобод: Н. П. Дружинин мечтал о свободной политической жизни в России, Б. Н. Чичерин считал, что ей нужны конституционные преобразования, но умеренного характера. На этих же позициях стояли и другие правоведы: А. В. Лохвицкий, А. Д. Градовский. Эту точку зрения поддерживали и либеральное дворянство, и прогрессивная буржуазия. «Выйти из этого болота Россия может только общими дружными усилиями всех сынов своих, то есть установлением законного порядка, порядка, основанного не на произволе, а на законах и на общественном мнении, одним словом, введении конституции…», – писал прогрессивно настроенный князь П. Долгоруков[3].
Однако в данный период преобладало противоположное мнение, согласно которому введение конституции в России несвоевременно и невозможно. Ярким представителем этой точки зрения был К. Д. Кавелин, позиция которого отражена в работе «Политические призраки», где четко сформулированы подходы к решению вопроса о конституции, выражавшие не только его мнение. Ученый считал, что в России нет предпосылок для создания конституции, которые сложились в Западной Европе: высокой образованности, культуры средних слоев, наличия сильной родовой поземельной или денежной аристократии: «У нас нет и не было сильной аристократии, а теперь уже никогда не сложится на русской почве; оттого так неудачны все попытки ограничивать царскую власть»[4].
С конца 50-х гг. можно говорить о возрождении уголовно-правовой мысли, пришедшей в упадок после репрессий, направленных против сторонников естественного права, что также связано с оживлением дискуссий по крестьянскому вопросу. Ученые данной сферы правоведения предпринимают попытку изучения социальных сторон преступности, не веря в достижения профилактики преступности только при помощи наказаний, определяющихся в соответствии с критериями действующего права. В период, предшествующий раскрепощению крестьян, работы представителей науки уголовного права не предполагают системы взглядов, выходящих за рамки догматического мышления, и только обострение борьбы крестьян, повлекшее за собой рост числа преступлений, заставило правоведов переосмыслить некоторые теоретические положения относительно причинности преступлений, методов и способов борьбы с ними.
Важное место среди представителей науки уголовного права занимает М. В. Духовский, поставивший задачу расширения границ науки уголовного права, которая, по его мнению, должна изучать не только преступления и наказания, но и раскрывать причины преступности и указывать средства ее искоренения
