Мост через реку Квай - страница 16

Полковник Николсон устремил свой невинный голубой взор на собеседников и высказал свою мысль:

– Полагаю, джентльмены, нам всем понадобится немало твердости, чтобы прибрать наших людей к рукам. Общаясь с варварами, они усвоили их разгильдяйские привычки и лень, немыслимые у английского солдата. Понадобятся терпение и такт, потому что не они в ответе за то, что произошло. Им нужен авторитет, у них его не было. Битье не замена авторитета. Мы в этом убедились. Они участвовали в бессмысленной суете, лишенной всякого позитива. Азиаты показали нам свою полную неподготовленность в деле руководства и управления.

Полковник замолчал, а офицеры задумались, прикидывая про себя, нет ли в его речи подспудного смысла. Нет. Смысл был ясен. Язык полковника не подразумевал подтекстов. Он все называл своими именами. Хорошенько подумав, Николсон продолжал:

– Поначалу мы должны проявить понимание, я рекомендую это вам и скажу об этом всем другим офицером. Но наша терпеливость никогда не обернется слабостью, иначе мы падем так же низко, как эти варвары. Впрочем, я поговорю с людьми сам. С сегодняшнего дня мы будем искоренять недопустимые нарушения. Ни под каким видом люди не должны покидать работу. Капралы должны незамедлительно полно и точно отвечать на вопросы, которые им задают. Уверен, мне не придется повторять, что мы искореним саботаж и нелепую самодеятельность. Железнодорожные пути должны лежать горизонтально, это вам не русские горки, как вы очень точно выразились, майор Ривз…

В Калькутте полковник Грин, начальник отряда специального назначения «Сила 316», внимательно перечитывал сообщение, прибывшее к нему прихотливыми путями и обросшее по дороге комментариями более полудюжины тайных служб, официально и неофициально работавших на разведку. Отряд специального назначения, который посвященные называли «ООО Взрывы и диверсии», еще не развил той мощной деятельности, какую разовьет в конце войны на Дальнем Востоке, но уже активно, прицельно и пристрастно вредил предприятиям японцев в оккупированных ими странах: Малайзии, Бирме, Таиланде и Китае. Скудость возможностей отряд возмещал дерзостью своих операций.

– Первый раз вижу между ними такое единодушие, – пробурчал себе под нос полковник Грин. – Стало быть, придется что-нибудь предпринять.

Первое замечание относилось к многочисленным секретным службам, с которыми он находился в тесном сотрудничестве. Отделенные друг от друга непроницаемыми перегородками, эти службы ревниво оберегали специфику своей деятельности, и поэтому зачастую их рекомендации противоречили друг другу. Это бесило полковника Грина, потому что на основании полученных сведений и рекомендаций он должен был вырабатывать план очередной операции. Операции были спецификой отряда полковника Грина. Теории и дискуссии интересовали Грина только в том случае, если вели к действию. И эту точку зрения он внедрял в головы своих подчиненных ежедневно. Полковник не жалел времени на изучение рапортов и донесений, выуживая из них по крупице истину, принимая в расчет не только сами по себе сведения, но еще и психологические особенности того, кто их сообщал (оптимист, пессимист, любитель скоропалительных выводов, человек, не способный осмыслить факты).

Совершенно особые чувства полковник Грин питал к великой прославленной уникальной Секретной разведывательной службе Великобритании, которая считала себя в первую очередь мозговым центром и не снисходила до сотрудничества с исполнительными службами. Интеллидженс сервис затворилась в башне из слоновой кости и не подпускала – под предлогом их величайшей секретности – к своим драгоценным документам ни единое живое существо, которому они могли бы очень и очень пригодиться. Документы бдительно хранились в сейфе, хранились долгие годы, пока не становились вообще никому не нужными. Вернее, нужными, если говорить точнее, кому-то из больших начальников, кто спустя долгие годы после окончания войны задумывал перед смертью написать мемуары, пожелав довериться потомкам и открыть глаза своему народу на то, когда и при каких обстоятельствах разведка сумела проникнуть в планы противника. С большой степенью вероятности она заранее определяла время и место, куда будет нанесен удар. Прогноз ее оправдывался: именно в это место и в то самое время удар успешно наносился. (Успех был также предусмотрен разведкой…)