Последние слова Фрея произнесла, уже почти теряя сознание. Девушка тихо осела на руки старика.
– Несите её в машину, – распорядился Фрей.
Через пролом в зал заглянули двое парней, в которых поручик узнал агентов охранки.
– Ну-ка идите сюда, – позвал их Фрей. – Веселье закончилось, осталась рутина.
Парни осторожно забрались в зал и встали, ожидая распоряжений. На стене затрезвонил телефон – элегантный ящик красного дерева с латунным раструбом микрофона.
– Чтоб тебя! – выругался Фрей и сорвал с крючка динамик. – Поручик Унрехт у аппарата!
Фрею ответили, и принц невольно вытянулся во фрунт.
– Фрей, какого чёрта?! – их величество королева Мари изволили пребывать в ярости. – Принцесса должна была приехать во дворец три часа назад. Я повторяю для идиотов – ТРИ ЧАСА! Где вы шляетесь? Да чтоб ты провалился, поручик!
Аппарат обладал отличным динамиком, отчётливо и громко передающим все идиомы, которые их величество адресовала принцу. Фрей держал динамик на отлёте от уха, чтоб не оглохнуть. Агенты с постными лицами слушали громы и молнии, сыпавшиеся из аппарата. Один не выдержал и фыркнул. Второй, тот, что постарше наотмашь залепил коллеге леща. На другом конце провода раздался треск и монолог королевы прервался. Зная темперамент «владычицы морской и горней», Фрей подумал о том, что разбитый аппарат во дворце придётся заменить.
– Бывает весело, бывает нудно, Унрехтам жить трудно, – Фрей вслух продекламировал слова неподцензурной песенки и подмигнул агентам.
Раздался грохот – герцог Пузырь, фельдмаршал и верховный главнокомандующий Норланда рухнул со стула. Он продолжил храпеть, вольготно раскинувшись на полу. Глядя на необъятную тушу, Фрей понял, что отнести это в машину не смогут все наличные силы охранки и конвоя. Поручик сорвал тяжёлую штору с карниза.
– Слушай мою команду! – обратился он к агентам. – Сейчас все вместе перекатываем господина фельдмаршала на штору и волоком тащим к машине. Да не бойтесь, их светлость раньше, чем через сутки не проснётся, я его знаю. Отвезёте герцога в палаццо на Якорной и сдадите дворецкому. Он умеет управляться с хозяином, если тот заложит за воротник.
Когда сонного Пузыря с кряхтеньем и сопением, с поминанием чьей-то матери втаскивали на заднее сиденье автомобиля, Фрей подумал о том, что Унрехтов, при всех их необузданных нравах и пороках нельзя обвинить только в одном – в обыкновенной человеческой заурядности.
Королевский дворец в Норее огромен. По утрам повар на дворцовой кухне кладёт сырые яйца в кипяток и отправляет с лакеем через анфиладу. К тому моменту, когда слуга преодолевает весь путь от кухни до королевских покоев и входит в спальню, яйца уже сварены вкрутую. Дворец неправильным прямоугольником раскинулся на северной оконечности Кабаньего острова. Южный фасад с королевской пинакотекой, парадным подъездом и тронным залом выходит на громадное пространство Дворцовой площади, мощённой тёсаным гранитом. Из окон южных покоев открывается вид на тяжеловесную махину кафедрального собора, покрытого вековыми наслоениями печной копоти. Восточный фасад граничит с тихой Якорной улицей, застроенной вычурными особняками знати, западное крыло с аркой, увенчанной мраморными химерами, смотрит на шумный Гвардейский проспект, по которому день и ночь гремят кареты, пролётки извозчиков и ломовые телеги, а в последние годы к грохоту колёсных ободьев и цоканью подков присоединился треск автомобилей и тихий шелест электрических карет.
