Еще раз обшарив гримерку, Лукреция находит странного вида синюю шкатулку с выгравированными буквами B.Q.T. и надписью: «Ни в коем случае не читать!». И вспоминает, что среди тех, кто толпился у гримерки во время смерти Циклопа, был какой-то грустный клоун. Лицо кажется Лукреции знакомым, но кто это, она, как ни старается, вспомнить не может.
Начинается расследование, и Лукреция понимает, что, в общем-то, все те, с кем она встречается, имеют свой мотив избавиться от Дария. И его старший брат Тадеуш, к которому отойдет империя «Циклоп Продакшн», и менеджер покойного Стефан Крауц, и спившийся конкурент Дария Себастьян Доллен: «Я великий комик. Я алкоголик, я разорен, но я профессионал». Себастьян открыто заявляет, что Дарий всю свою супер-успешную карьеру построил на … воровстве чужих шуток и скетчей.
Лукреция понимает, что одной ей точно не справиться, и обращается к своему давнему знакомому (а когда-то он был больше чем просто знакомым) журналисту в отставке Исидору Катценбергу. Тот живет полным отшельником в странном доме с бассейном, в котором обитают его любимцы – дельфины Джон, Пол, Джордж и ручная акула Ринго (упс). О себе и окружающем мире он говорит так: «Я мизантроп. Люди вялы и примитивны. Они бросаются на падаль, их привлекает тухлятина. Они трусливы поодиночке и агрессивны в стае. Я живу словно среди хохочущих гиен. Они любят смерть, любят мучить собратьев, они абсолютно безнравственны и беспринципны.» Но по старой памяти соглашается помочь Лукреции.
Добром эта инициатива для наших героев не заканчивается – дом Дария затапливают, квартиру Лукреции сжигают. Кто? Бог весть. Только с этого момента они оба понимают, что имеют дело с чем-то серьезным. Еще и Исидор предпочитает говорить с Лукрецией загадками: «Я считаю, что самый главный вопрос, который вы должны задать себе, чтобы успешно завершить расследование, – это «Почему люди начали смеяться?» Что ж, делать нечего, герои отправляются на поиски первопричины смеха. Здесь они натыкаются на весьма жестокий ритуал, практикуемый в театре Дария – ПЗС, Пуля За Смех, когда два соперничающих комика пытаются рассмешить друг друга, кто смеется громче и сильнее положенного – получает пулю в висок. Наша парочка узнает, что они имеют дело с некоей G.L.H., только вот что это такое? И не означают ли буквы B.Q.T. «Bel Qzebu Th», Вельзевул, одно из имен Сатаны?
Тут надо сделать небольшое отступление. Вербер не был бы Вербером, если бы не перемежал повествование своими фирменными «вставками». Здесь таковыми служат, во-первых, анекдоты и скетчи из коллекции Дария. А, во-вторых, это отрывки из какой-то «Великой книги истории смеха», которую написал тот самый загадочный G.L.H. Истории про смех и шутки со времен неандертальцев до наших дней. Тут царит такой науч-поп, Дэн Браун бы обзавидовался. И, кстати, сравнение с «Кодом да Винчи» напрашивается само собой. Во-первых, уж очень похожи Исидор и Лукреция на профессора Лэнгдона и Софи Невё. Во-вторых, та манера, в которой Вербер к истории приплетает исторических персонажей и деятелей культуры, просто один в один – дэнбрауновщина. Кто только не упоминается: царь Соломон, Рабле, Аристофан, король Артур, Томас Мор, Эразм Роттердамский, тамплиеры, Бомарше, Мольер, Борис Виан, Бурвиль и даже «Монти Пайтон». На «серьезных щщах» автор говорит о том, что календарь майя – просто неудачная шутка царя Ицтачихуатля, а «Песнь песней» и «Притчи» – всего лишь пробы пера царя иудейского в юмористическом жанре. Ну, и, конечно, есть некий секрет, что-то вроде initium initiorum
