Мой адрес Советский Союз - страница 21

– Кать! Пошли славить!

– Да ты чё, Марусь! Я не умею. Да и страшно ведь!

– Ничё не страшно! А славить я тебя научу, пошли!

– Ну научи.

– Слушай:

Славите, славите, сами-то не знаете.

Не дадите пятачок, мы хозяйку за бочок!

Не дадите пирога – мы корову за рога!

Слова оказались несложные, хотя и не очень было понятно, кого они славят. Мы вывернули свои пальтишки на левую сторону, вымазали мордашки, взяли какие-то палки вместо посоха и отправились по домам. В каждом доме, переступив порог, мы громко затягивали выученные слова. Хозяева улыбались и давали нам медячок. Так, добравшись до магазина, который был почти на другом конце деревни, мы насобирали семьдесят три копейки. В старых деньгах это было семь рублей тридцать копеек – деньги немалые. Деньги сменились совсем недавно, около года, поэтому все автоматически пересчитывали их на старые. Дальше решили не ходить, потому что начинался другой конец деревни, где взрослые могли не узнать нас с Маруськой. В магазине наши вкусы разошлись. Маруська хотела купить конфет, а мне больше нравилась селёдка. Мы честно поделили деньги, и каждый купил, что хотел. Довольные и чумазые, мы пошли обратно домой.

Приближался праздник – 8 Марта. На уроках физкультуры Валентина Дмитриевна усиленно разучивала с нами «пирамиды». В те годы это было модно. Из живых тел выстраивались сложные многоярусные скульптурные композиции, которые, простояв некоторое время, сами разбирались в несколько этапов по чёткой команде руководящего. Мы с этими «пирамидами» выступали в нашем деревенском клубе. Зрителями были все деревенские желающие. Желающих обычно набивался полный клуб, поэтому мы старались, репетировали вовсю. Валентина Дмитриевна отдавала команды чётко и строго. Так же отчитывала, если кто-то допускал ошибку. Самым сложным в этом деле было добиться, чтобы все мамаши выдали своим детям одинаковые майки и трусы, чтобы было похоже на спортивную форму. Не без оснований боясь, что деревенские бабы могут недооценить её требования, Валентина Дмитриевна очень строгим голосом регулярно напоминала о цвете майки и трусов. А ближе к выступлению велела принести весь комплект в школу, дабы лично удостовериться, что на сцене конфуза не произойдёт. Концерт, подготовленный школьниками к 8 Марта, прошёл без запинок, приняли его тепло и сердечно. Конечно, были там не только «пирамиды», но и песни и танцы. Мне понравилось выступать на сцене, но было очень холодно, и я весь концерт простояла в мурашках.

Паска! Праздник весёлый, суматошный. Мама доставала из сундука реписовую шаль, и мы с Людкой по очереди носили её на Паску. У Грапки с Маруськой тоже была такая шаль, тоже одна на двоих. Это была очень красивая, тонкой работы шёлковая индийская шаль. На ней был выткан цветочный узор. Цветов было всего два, яркий васильковый и красно-кирпичный, но они удачно сочетались, образуя узор и переливаясь друг в друга. Шёлковая шаль была очень гладкая и всё время соскальзывала с головы. Это было необычно и здорово. На Паску молодёжь ставила огромную качулю на пустыре между нашим домом и домом Чукавиных. Стропила, вкопанные в землю, были высоченными, на длинной толстенной доске могли усесться человек десять, да ещё двое встать по краям, чтобы раскачивать. По вечерам дотемна было слышно, как молодёжь поёт на качуле песни и визжит время от времени. Бабы крошили винегреты, красили яйца луковой шелухой до бордового цвета и доставали припасённые заранее бутылочки. Мужики чисто брились, надевали пиджаки поновее и равнодушно косили глазом на столы, оценивая, не мало ли там выпивки. Ребятишки помельче, вроде нас, суетились под ногами, получая то подзатыльник, то конфету. Потом компания взрослых уже навеселе с гармошкой и частушками переходила в другой дом, продолжая застолье, затем в третий и так далее, пока душа желала праздника. Причём я не помню, чтобы кто-то напился до упада, до потери облика или кто-то подрался. Паска продолжалась дня два, потом взрослые шли на работу, а вот качуля оставалась надолго, и молодёжь собиралась там всю весну и всё лето. В один из таких весенних дней мы с Людкой, Грапкой и Маруськой мирно качались на огромной качуле. Подошли взрослые парни, Толька Бобылев по прозвищу Косорылик и Аркашка Чукавин. В нашей деревне редко кто обходился без прозвища, но семьи нашей дружной компании были как раз из таких.