Мой Ангел-хранитель. Записки рискового человека - страница 3

Через несколько лет мои бабуля и дедуля продали свой маленький домик и вернулись на историческую родину, теперь уже в районный центр Петухово Курганской области. Как-то в студенчестве я их навестил. Оказалось, что почти половина поселка носит фамилию Москалев. Но это уже другая история…

Мама, папа, дядя Саша, тетя Зина,

я и сестра Лариса, август 1954

Слева: бабушка Кручинина Антонина Сергеевна (вверху), дед Кручинин Михаил Яковлевич (второй ряд), мама Кручинина (Москалева) Галина Михайловна (внизу)

Второй ряд, справа – прадед Котов Сергей Петрович

В первый класс я пошел в 36-ю Красноярскую среднюю школу. Здесь я окончил четыре класса. Говоря о школе, не могу пропустить событие, которое произошло 12 апреля 1961 года. Я был один дома, работало радио, и вдруг я услышал экстренное сообщение ТАСС о том, что впервые в космосе наш человек, ЮРИЙ ГАГАРИН. Не знаю, почему, но я рванул на улицу, даже забыв закрыть за собой входную дверь.

Что происходило вокруг, невозможно описать. Народ вываливал из всех подъездов, все кричали «УРА», обнимались и целовались. Это была всеобщая радость народа, без всяких указаний от власть державших товарищей. Наверное, такого я больше никогда не увижу.

Школа №36, Красноярск, первый класс.

Я во втором ряду слева

В 1962 году наша семья переехала на постоянное место жительства в город Ачинск. Я поступил в школу №10 и продолжил свое обучение. Отец работал начальником участка подразделения Новосибирского треста «Сибэлектромонтаж». В его распоряжение был предоставлен 8-местный легковой автомобиль ГАЗ-69. В выходные дни на нем часто выезжали на природу работники участка со своими семьями для сбора ягод и грибов или на рыбалку. Отец никому не отказывал. Он часто ездил сам и постоянно брал меня с собой.

В один прекрасный осенний день, в субботу, коллектив опять рванул на природу. В нашем советском «джипе» вместо 8 разместилось 12 человек. Помню, что я сидел, плотно прижатый могучей тетенькой к впереди стоящему пассажирскому сидению, каркас которого был выполнен из стальных трубок, которые довольно больно врезались мне в бок. Ехали мы весело, женщины пели песни про Ермака, про погоду, похабные частушки.

Через плечо отца, сидевшего на переднем сидении, я смотрел вперед. Дорога, по которой мы перемещались, только называлась трактом. Это была нормальная гравийная дорога, с боковыми откосами и водоотводными кюветами. Вдруг из кустов и поросли молодых сосен выскочила лиса. Водитель-фронтовик, Иван Андреевич, прошедший всю войну за баранкой, резко ударил по тормозам, слегка повернув при этом баранку руля. Машину резко занесло, крутануло песчано-гравийном грунте, и мы благополучно улеглись в кювет на бок.

Сколько было внутри машины визга и воплей. Дверку водителя, оказавшейся наверху, чем—то защемило, она открылась на одну треть, и водитель попросил меня, как самого юркого, выбраться наружу и посмотреть, в чем дело. Хоть и не без труда, но я выбрался. Оказавшись снаружи, я увидел, что рядом остановились несколько грузовиков, водители и пассажиры которых энергично обсуждали вопрос, как нас без серьезных последствий поставить на колеса. В конце концов, вопрос был благополучно решен. Машина встала, и вся изрядно потрепанная компания грибников выползла наружу.

Я полез в машину за своей курточкой, которую снял для уменьшения габаритов тела при эвакуации. Курточка за что-то зацепилась. Когда я ее отцепил, то с ужасом увидел, что рядом с местом, которое я занимал, плотно зацепившись рукояткой за спинку сидения, острием вперед торчала острая «финка», финский нож. Я позвал взрослых. Увидев торчащее лезвие, Иван Андреевич сказал, что я в рубашке родился, что таких на фронте называли «везунчиками». Отец, тоже фронтовик молчал, но громко скрипел зубами. Не знаю почему, но я заплакал. АНГЕЛ.