Облизывается, оглядывая мое тело, задерживаясь своим цепким взглядом на груди. Я стою, не двигаясь. В голове бьется лишь одна мысль. Мне некому помочь. Некому помочь…
– Я че сказал? – рычит он и порывается ко мне. – Тряпки сняла!
Сжимаюсь под его криками, прикрываюсь руками в испуге. Настолько он страшно выглядит в своей ярости.
Водолазка трещит по швам и мгновенно улетает в сторону в виде двух порванных половинок. Я пытаюсь оттолкнуть от себя его цепкие руки, но в какой-то момент поскальзываюсь на ворсистом ковре и опадаю на четвереньки. Хватаю воздух раскрытым ртом, не в состоянии надышаться.
Невзирая на смену положения, я изо всех сил сопротивляюсь, но мои руки легко перехватываются его одной. Штаны с меня мой мучитель также быстро стягивает, как и водолазку. Я лишь слабо брыкаюсь, понимая, что не в состоянии дать ему достойный отпор…
Лишив меня верхней одежды, только тогда оставляет в покое и я выдыхаю с облегчением. Мужчина отступает на шаг назад, разглядывая меня в новом виде. Неспешно, изучающе.
Пытаюсь отползти от него подальше, но некуда. Сзади стена. Я упираюсь в нее спиной, а в него бешеным взглядом.
Маньяк! Точно маньяк!
На его лице играет довольная улыбка.
– Вот так, да. Слушаться меня. Теперь твоя жизнь в моих руках, – добавляет он хрипло. – Будешь делать, что скажу, девочка.
Я чувствую себя какой-то жалкой и ущербной в данный момент. Надо мной издевается извращенец, а я никак не могу изменить эту ситуацию.
Слезы обиды. Никогда не умела их сдерживать. Ярое чувство несправедливости накрывает меня, вытесняя остальные эмоции.
Так обидно! Я же ничего не сделала. Почему я? За что?
Его рука уже ласкает мою шею, сжимает ее, щипает… Дергаюсь в сторону, но меня мягко возвращают на прежнее место. Он сидит передо мной на корточках, исследуя мое бедро своей рукой. Ему нравится меня трогать. Слышу, как учащенно дышит, стоит его руке прикоснуться ко мне. Максимально вытягиваюсь стрункой, пытаясь быть как можно дальше от него… Целует меня яростно вгрызаясь в мой рот, оставляя на своем пути ранки своими зубами.
Мне больно, неприятно, невольно постанываю, когда сильно прикусывает мою губу.
– Тих,– шипит мне прямо в губы. – Ни звука!
Чувствую себя какой-то куклой в его руках, которой он управляет по своему усмотрению. Если захочет, то сломает в любой момент или волосы отрежет, а может и внешность испортит…
– Идем поближе к кроватке, – шепчет он мне ласково.
– Нет, – шепчу я ему, слезы сами по себе скатываются по моим щекам. – Нет, прошу.
Он забавляется. Смотрит на меня с явным удовлетворением.
Разуваюсь и прохожу в дом. Стирая за нами с Мишуткой следы нашего преступления, я вымотался конкретно. Оказалось, что допустили ошибку: попали на уличные камеры. Около ее дома оказалось две камеры, которые не заметили поначалу. Видимо, соседи установили. Повезло, что я решил еще раз осмотреть окрестности и увидел их. Позвонил знающим ребятам, попросил стереть лишнее, как можно быстрее. Меня не интересует, каким именно путем они достигнут своей цели. Главное – результат.
– Милый, – доносится до меня голос Роксанки из гостиной. – Ты уже дома?
Ее нежный чарующий голос, словно музыка для моих ушей. Я иду к ней, оставляя зеркальный коридор позади и прохожу в огромную гостиную с панорамным остеклением. Кремовый кожаный диван по центру, вмещающий до десятка человек, ворсистый ковер, на котором так же мягко, как на кровати, телевизор во всю стену и стеллажи с книгами…
