Стивия вдруг вздрогнула и зашлась смехом. Диким, истеричным. Я поднялась и попятилась.
— Да пошли вы оба! И ты тоже, инквизиторская подстилка! — выкрикнула она, глядя на меня с ненавистью. — Какого черта ты работаешь с этим отродьем?! Пришла позлорадствовать?! Выше удалось взобраться, чем остальным салемам?! Только для одного годишься!..
— Пошли, — меня сцапали сильные руки и потащили из камеры, а Стивия все сыпала и сыпала проклятиями.
В коридоре я вырвалась из его рук. Понимала, что до профи мне, как до луны, и ему за такое поведение меня надо уволить, отстранить и не дать доучиться вообще… Но было мерзко.
— Доволен? — выдавила хрипло. Губы дрожали.
— Я — да. Пошли. — Но передышку мне давать и не думал. — Открывай планшет и пиши. — Мне хватило ума не спорить. — «Никогда не подавать голоса на допросе, пока я не разрешу. Не вмешиваться в дело без спроса».
— Но ты вел себя против всех протоколов! — жалко возмутилась я, понимая, что рою только еще большую яму. — Нельзя давить на заключенного!
— Я не сказал, что мы идем на допрос? — резко остановился он, и я чуть не впечаталась в его грудь вместе с планшетом. — Ты, может, не понимаешь, чем занимается инквизитор в цепочке правосудия?
Пожалуй, так зло и сурово он на меня еще никогда не смотрел. Конечно, я знала. Инквизиторы подчинялись другим законам, но я никогда не думала, что столкнусь с ними.
— Понимаю.
— Еще что усвоила? — потребовал безжалостно, а я все больше думала, что он меня сюда привез не развлекаться, а дрессировать, сталкивая с незнакомой действительностью.
— Не обещать ничего подсудимым, если не можешь выполнить обещание. — Пожалуй, это зацепило меня больше всего, но он даже не заметил — не питал на мой счет иллюзий.
— Вы думаете, что стоит нацепить значок представителя правосудия, и все салемы вас начнут боготворить, — смягчился его голос немного. — Но это не так. Ты наверняка видела себя в своих девчачьих мечтах в роли адвоката-спасительницы ущемленных салем и считала их всех априори невиновными. Только безжалостные инквизиторы достойны гореть на костре вместо их невинных жертв, да? — По моему взгляду он с легкостью прочитал ответ, даже кивать не надо было. — Так вот — нет. Тебя будут ненавидеть больше.
— Пока я с тобой! — не собиралась отказываться от своих иллюзий.
Стоило труда снова от него не шарахнуться, когда он наклонился ниже:
— А ты теперь и будешь со мной, — заявил зловеще.
— Только на время практики.
И откуда только во мне снова взялось столько упрямства? Будто и не было ничего в камере. И он наверняка подумал так же и поставил мысленную галочку удвоить дозу воздействия реальностью. Я заранее съежилась, втягивая голову в плечи.
— Пошли, — отвернулся и зашагал к выходу.
— А что с ней? — снова побежала я следом.
— Посмотрим…
Ковырял еще один вопрос, но мне все казалось, что это какой-то шуточный ход, код-пароль для начала переговоров с обезумевшей салемой.
— Про ее ребенка… Как это — без отца? — Но Рэд молчал. — Вернон! — не выдержала я.
— Салемы могут беременеть без мужчины, — не останавливаясь, выдавил он и свернул за угол так резко, что я чуть не пробежала прямо.
— Как это? — нагнала его снова.
— Сложно все. Не объяснить так сразу, — Рэд открыл очередные двери, пропуская меня вперед. И только когда мы остались одни в очередном мрачном коридоре, продолжил: — Это одна из тех тайн, знать которую обычным… людям опасно.
