–Да?
– Отойдет.
Незнакомец продолжал осматривать ее и даже кривиться. Не явно, а на микроуровне… Спрашивается: зачем Ира согласилась с Алькой и пошла на курс по невербальному поведению? На кой черт взяла и согласилась на углубленный курс? Зачем? Чтобы видеть, как на тебя смотрят вот так?!
– Ирина, – она протянула руку и тут же пожалела об этом.
К оценивающему взгляду неизвестного прибавилась брезгливость.
– Давай без имен? – предложил ей тот чьего имени она пока еще не знала, ловко перейдя на «ты». – Просто дай мне свой номер.
Он посмотрел в ту сторону, в которую ушел Золотарев, а потом вновь на нее, скользя взглядом по ее лицу и ниже.
– Я позвоню, мы встретимся, и ты покажешь мне все, что делала сегодня.
– Что?!
Ира сглотнула, подкативший к горлу тошнотворный ком. Сказать, что ей стало неприятно – значит было ничего не сказать.
– Все, отчего Золотареву снесло крышу и выбило из седла.
Назарова отступила на шаг назад, удерживая себя от того, чтобы притронуться к себе и проверить на месте ли ее юбка. Суперюбка с завышенной талией, выгодно подчеркивающая достоинства и скрывающая недостатки, была на месте. Ирка чувствовала ее коленками. Но тем не менее ей хотелось сделать это, как, наверное, любой порядочной женщине, которую вдруг приняли за проститутку.
– Мы простите знакомы?
Она спросила его, чтобы посеять зерно сомнений в сделанных им ошибочных выводах и хоть как-то привести в чувство, а не потому, что действительно верила или задумалась о параллельных вселенных, сдвигах реальности или теории невероятности.
– Было дело…
Вернувшийся босс прервал столь возмутительную и одновременно познавательную беседу с просящимся на язык: «поточнее, пожалуйста!»
– Теперь ты!..
Ира была рада его появлению по многим причинам. Но фавориткой среди них была конечно же – возможность закончить кошмарный разговор.
– Возражения не принимаются – мы едем в больницу.
Ира открыла рот, чтобы запротестовать, но вышло у нее не так быстро и рьяно, как, бывало, обычно.
– Я не могу. У меня дети дома одни.
– А муж?
Он что-то знал о ней, смотрел испытывающим взглядом и как будто бы ждал.
– Муж в командировке.
– Потерпят твои спиногрызы пару часов, – вставил свое веское слово любвеобильный и любопытный профессионал с большой дороги. – Тёмыч, ты ведь не повезешь ее в городскую поликлинику?
Тёмыч вновь повел взлохмаченной головой в сторону, вновь и вновь напоминая Ирке кота.
– Нет, конечно, – он выпрямился, а потом протянул ей свой смартфон. – Звони воспитателям, соседям, или подружкам, чтобы забрали и приглядели за ними пока тебя нет.
Ире вновь понадобилось в раскуроченную тачку. Она ведь оставила в ней своей телефон.
– Не помнишь номеров телефонов собственных детей?
Ира пожалела, что на ней нет шпилек и о том, что Золотарев с некоторых пор приходится ей почти боссом. Она бы пнула его в отместку на это замечание и обязательно потребовала прекратить глумиться, сказать, что он знает, но вместо этого она очень мило поинтересовалась?
– Так мне детям звонить или подружкам, воспитателям, обожателям?
Золотареву это не понравилось, чего нельзя было сказать о его дружке – он ухмыльнулся. Ира пожалела о последнем добавленном слове (которое было просто в рифму!), что заставило скукситься Золотарева.
– Сейчас. Найдем твою звенелку.
Он ушел к эвакуатору, что почти загрузил его помятую «малышку» к себе на борт.
– Так что насчет телефона?
