– Я не подслушивал!..
– Он не подслушивал! – заступилась за брата сестричка. – Вы с дядей очень громко кричали!
Ира покраснела. У нее даже давление поднялось от стыда перед мелкими. Ее родители, когда ссорились – шептались, а она что устроила? Едрид-Мадрид! Страсти по-испански!
– Простите меня за это, – повинилась Ира перед маленькими, но все же людьми. – Запретить слушать, что говорят взрослые я вам не могу, но я прощу вас отныне и впредь не предпринимать ничего, не пугаться и не делать поспешных выводов.
Она провела пальцем по аккуратному носу Лешки.
– Ты был…
Ира взглянула на Арину и тут же поправилась.
– Вы были большущими умничками и очень помогли мне, но больше не надо. Я взрослая и обязательно справлюсь со всем самостоятельно. Ваша задача расти здоровыми, умываться и чистить зубы по утрам, хорошо учиться, держать порядок в спальне и присматривать друг за другом. Договорились?
Они договорились. Ира ждала, что дети просияют и выдохнут, но получила обратное – их совсем не обрадовала перспектива вести скучную и даже обычную жизнь. Особенно они скуксились на слове «учеба». Игры в шпионов и диверсантов были куда интереснее, чем забота о своем будущем. Но так было всегда и не только с ними.
– Дела! – выдохнул ноутбук голосом Альки, спустя время. – Назарова, мы с тобой разговаривали всего пару дней тому назад, а теперь такое!..
Ира ничего не ответила подруге, который решилась позвонить, чтобы рассказать обо всех своих злоключениях. Сознание шептало ей, что если она не сделает этого, то оно сделает что-то в отместку.
– Так и кукухой тронуться недолго, – выдала дипломированный психолог из Питера, откинулся на спинку своего модного кресла и покачал головой. – Ты точно не из будущего?
Вот о чем-то таком, что было связано с кукухой и твердило ей осознание.
– Ал, а ты точно психолог? – поинтересовалась Ира хмуро, выбрасывая в мусорку очередную тряпку с налипшей к ней мукой и тестом. – Ты как никто другой должна понимать, что в жизни может случиться всякое!
Золотарев на время отступил на задний план.
– Я это прекрасно понимаю.
Все свободные горизонтальные поверхности ее некогда чистой кухни были заняты мукой, тестом и всевозможными вариантами кондитерских посыпок. Три противня с печеньем худо-бедно изображали героев мультипликационных фильмов… Ире же предстояло отмыть пространство. У нее пока не получалось.
– Всего лишь не могу взять в толк, как это произошло за четыре дня.
– Ну как-то так, – Ира села на высокий стул и уставилась на подругу. – Ты случайно не знаешь, как отмыть тесто?
– Тряпкой? – подсказала Ала, тряся бутылкой с загадочным названием «ко» над пузатым фужером. – Почему ты раньше ничего не рассказывала мне о нем?
Ира ненавидела готовку. Она занимала куда меньше времени, чем уборка, но являлась первопричиной для гимнастических размахиваний тряпкой.
– А ты почему ничего не рассказываешь мне о парне который кроется за голубой обложкой и серебряным замочком твоего дневника?
Алка покраснела, но сделала глоток жидкости чайного цвета и приобрела свой обычный и очень невозмутимый вид.
– Это другое.
– Тут тоже другое, – ответила Ира, вцепившись в бумажные полотенца. – Первая любовь она такая – идиотская и наивная.
– Первая любовь?! – воскликнула Алла. – Назарова!
Ира угукнула, уничтожая продукты целлюлозной промышленности – отрывала, протирала бумажными прямоугольниками более-менее натуральные поверхности и смахивала их в ведро. Все шло к тому, что она организовывала бумажный кризис в отдельно взятой квартире.
