Интересно, а какой именно вариант представляется Яру наиболее выгодным?
— У тебя усталые глаза, Вик, не выспалась? — вот именно этой фразы я от Ветрова сейчас не ожидаю. Даже вскидываюсь, лишний раз впиваюсь глазами в его лицо, пытаясь разыскать подвох.
Комплимент — это бы я еще поняла, он легко их может отпустить, даже используя их как издевки, но вот это внезапное беспокойство — такое странное для человека, который намеренно отнимает у меня все, что мне дорого…
Выспишься тут, когда некоторые не дают мне покоя ни днем, ни ночью. Сон всплывает в памяти совершенно не к месту, и я с досадой ощущаю, что краснею, будто Ветров может подслушать мои мысли.
— Я и приехала сюда отдохнуть, — холодно отрезаю я, чтобы лишний раз не расстраивать Маруську, исключительно выражением лица передавая Ветрову «от тебя». Даже если он вдруг не поймет — я, по крайней мере, для себя все нужные слова додумаю.
— Болейте за меня, девочки, не прогадаете со ставкой, — ухмыляется Ветров после недолгой паузы, с которой вглядывается в мое лицо и что-то внутри себя взвешивает.
Значит, все-таки намерен выиграть? Это хорошо.
Я оборачиваюсь.
Ну, что там Ник, может, все-таки надумал отказаться от этого идиотского спора?
Нет, не надумал. Пока я обменивалась выпадами вербальных шпаг с бывшим — Ник уже подошел к своему коню и осторожно поглаживает его по морде, будто здороваясь. Если быть точнее, подошел он к каурому, песчано-рыжеватому жеребцу, который уже нетерпеливо приплясывает за белой оградкой поля для скачек.
Они явно знакомы, лошадь будто по привычке требовательно тыкается Нику в ладонь мордой и находит в ней кусок яблока.
Итак, знакомая лошадь, привычный клуб.
Сколько еще плюсов будет на стороне Ольшанского?
Он, поди, и стипль-чезом этим именно и занимается.
Жаль только мрачная, но решительная физиономия Ника не настраивает на спокойный лад. Не один Ветров тут настроен победить.
Я ловлю себя на том, что все сильнее начинаю на Ника злиться. Нашел, блин, место и время устраивать эти мальчишеские разборки с отстаиванием своей мужской чести.
Интересно, с кем он сюда приехал — со мной или с Ветровым? Вот с ним пусть и спит, раз честь в его глазах так ронять не хочет.
— Марусь, — я осторожно тереблю дочь за плечико, — у нас занятие, может быть, пойдем туда — мы ведь опоздаем.
А так, может, эти два петуха-недобитка разберутся без нас, а я потом смогу как-то замять это дурацкое условие.
— Я хочу посмотреть, как папа победит дядю Ника, — откликается Маруська. Блин! Вот все я верно поняла, Ник тут явно не в фаворитах. И ведь может стать хуже. Есть куда ухудшать.
— А ты сама разве уже расхотела учиться держаться верхом? — хороша бы я была, если бы уступила ребенку с первого же раза и не продолжила продавливать нужный мне вариант.
Тем более, что она и правда ведь хотела.
Маруська закусывает губешку, теребя шнурок ковбойской шляпы, что должен бы висеть под подбородком, а моей мелкой достает аж до груди. Сомневается.
Ну, давай, малышка, поддавайся на искушение. Неужели я за восемь лет не научилась тебя правильно искушать?
— А давайте я с тренером договорюсь, о том, чтоб вас местами со следующим учеником поменяли, — подскакивает слева вездесущая и сейчас заработавшая себе крепкое проклятие Олеся.
Если бы я могла — я бы дала этой купленной Ветровым посовушке в нос.
Только и нельзя, и поздно.
Маруська уже все, что надо услышала. И просияла!
