— Вика, не юли, — Ник встряхивает головой, будто отбрасывая это мое возражение, — аренду оплачиваю я. С этим даже не думай спорить. Я тут заинтересованное лицо, мне и тратиться. Развлечения и питание…
— Пополам! — вклиниваюсь я до того, как он взял на себя и эти траты. — Извини, но у меня тоже есть принципы. За себя и Маруську я заплачу сама.
Ник смотрит на меня с изучающим прищуром, а потом фыркает и покачивает головой.
— Знаешь, я никак не могу избавиться от ощущения, что ты здорово обожглась на всяком сброде и теперь меряешь меня по ним. Я не буду слать тебе счета за купленный кофе и требовать разделить расходы. Это я тебя приглашаю. Мне и платить.
Не так уж он и не прав, на самом деле, говоря про «сброд». Руслан, Ветров — отлично подходят под это описание, да и прочие мои «варианты» были не особо лучше. Оглядываясь назад, можно сделать вывод — у меня действительно ужасный вкус на мужчин. Который, как я надеюсь — мне удалось оставить в прошлой жизни, до Рафарма.
Ник — хороший. Очень хороший! Просто хрустальная туфелька, а не мужик, аж дохнуть на него страшно — вдруг рассыплется? Я очень боюсь, что рассыплется…
— И все-таки я настаиваю, — упрямо поджимаю губы я, — я не хочу чувствовать себя настолько обязанной тебе. Хотя я, конечно, не против, но только если чуть-чуть. В рамках адекватного, чтоб меня не сожрала ни жаба, ни совесть.
— Это значит, что ты согласна? — Ник широко улыбается, склоняя голову набок.
Оп… Я и не заметила, как попала в эту ловушку. И с его стороны чертовски мило дать мне шанс отказаться.
Я молчу, барабаня пальцами по цветному буклету. Ужасно хочется попросить время подумать, но блин, сегодня среда, какое тут подумать, если да — значит, я должна уже сегодня начать собирать Маруське вещи на ночевку. Да и себе тоже.
Решу «подумать» — это будет точно «нет», и зачем в этом случае мурыжить Ника?
— Вик, — Ник произносит это терпеливо, будто разговаривает с упрямой маленькой девочкой, — скажи, чего ты боишься? Меня? Думаешь, я поедаю по ночам с субботы на воскресенье симпатичных девушек?
— Кто тебя знает, — я меряю его ироничным взглядом, — эта суббота часом не полнолуние?
— Я могу поклясться, что у меня на тебя куда более долговременные планы, — Ник целует меня в запястье, придавая взгляду еще больше откровенности, но потом все-таки добавляет, крепко сжимая в своих теплых пальцах мою ладонь: — А если серьезно, Вик? В чем наша проблема?
— Ты вообще уверен, что хочешь выходных с моей дочерью? — тихо спрашиваю я, внутренне отвешивая себе пощечину за неискренний ответ. — Маруська очень открытая, подвижная, шумная… И мы можем обдумать иные варианты…
И я смогу выиграть себе время. Хоть неделю бы еще… Вдруг — все-таки щелкнет?
— Вик, — Ник качает головой, твердо перебивая и мои сбивчивые возражения, и мои мысли, — я не хочу искать другие варианты.Видишь ли, если быть до конца ч я боюсь. Вдруг ты решишь, что я несерьезно к тебе отношусь? Вот эта вся новомодная чушь про «без обязательств» мне к черту не нужна. А ты нужна. С дочкой, с мамой, с тремя котами и крокодилом, если вздумаешь его завести.
— Ты говорил, что у тебя аллергия на кошачью шерсть, — ворчу я, хотя, если честно, замерла, цепляясь за эти слова.
Это вам не «девочка для сброса напряжения» — не так ли?
В конце концов, чем я рискую? Ник уже представлен Маруське как «мамин друг», и нанести ей травму этими выходными вряд ли удастся. А ей не помешает доза положительных эмоций — она все-таки хандрит. Получить долгожданного папочку — и тут же остаться без встреч с ним — оказалось слишком грустно для моей малявки.
