Я хотел получить ответы. Хотел чтобы она мне в лицо все сказала, как было и с чего, черт возьми, все началось. Видеть ее в реанимации было больно, и эта картина мне потом долго снилась, но я все равно был с ней. Не мог ее бросить.
Лежа на больничной койке, с этими всеми трубками и капельницами, Соня была такой маленькой и беззащитной, что сжималось сердце. Я наступил себе на гордость и ждал, когда она поправится. Пока Диана не добила меня окончательно и не сказала, что у Сони с Женей все было настолько серьезно, что Соня была даже беременна.
От него.
Срок был слишком маленьким, а меня больше месяца не было в стране, это просто не мог быть мой ребенок.
Вот тут, я практически слетел с катушек. Это был конец. Я не мог понять, как она могла, не мог дышать нормально от этой чертовой правды. Другого выхода, кроме как расстаться, и уехать, я не видел. А что нужно было ловить? Унижаться? Рядом находиться было трудно и болезненно. В той палате было двое больных.
Тогда почему именно она, ведет себя сейчас как жертва? В чем я виноват перед ней?
— Марк Игоревич, вы уезжаете? — вездесущая управляющая сталкивается со мной на рецепции, как всегда, закидывая вопросами.
— Да, до конца дня меня уже не будет, — не сбавляю ход, мне нужен свежий воздух.
Кто знает, может София до сих пор тут, а мне нельзя ее сейчас видеть. Нужно остыть. Либо придушу, либо зацелую. И оба варианта нам не подходят.
— Ваш номер готов, но ваш брат сказал, что не останется, — заботливо продолжает наседать Анна Павловна.
— Да, — черт, совсем забыл ее предупредить. — Номера можете не готовить, мы здесь больше жить не будем. Я забыл предупредить.
— Почему?
Что значит: почему? Я что, должен перед ней отчитываться?
— У нас здесь есть дом, Анна Павловна, и он уже готов. Так что, встретимся завтра утром.
Она вменяет каждому моему слову и иногда меня это бесит. Я вижу, что у нее на все есть свое мнение, но она из тех женщин, кто отлично приспосабливается к переменам. Неудивительно.
Когда уже собираюсь наконец-то выйти, управляющая начинает закидывать рабочими вопросами. Не понимаю, ей было мало нашего совещания? Кому я нарезал задачи? Но продолжаю держать себя в руках, все же, эта милая женщина не виновата, что бывшая девушка выпивает из меня все соки, поэтому отвечаю по каждому пункту, и стараюсь быть вежливым.
— Марк Игоревич, еще я хотела уточнить насчет администраторов, — осторожно произносит она, под конец своих вопросов.
— И что именно вы хотите знать?
Я должен был выйти отсюда еще двадцать минут назад, она попусту тратит мое время. Не то чтобы, мне было куда торопиться, но черт возьми!
— Ирина написала заявление, она собирается сама увольняться, в итоге у нас останется двое администраторов, и мне бы хотелось еще раз обсудить их испытательный срок, как вы выразились.
Только не говори мне, что сейчас речь пойдет о Соне. Нет.
— Я вам все уже объяснил, и не вижу смысла возвращаться к этому вопросу, — поджав губы, даю понять, что все решил.
— Да-да, я все понимаю, просто это мои девочки, и они и правда хорошо работают, — тараторит управляющая, чем уже порядком утомляет. — Особенно София, ей очень нужны деньги, и она здесь работает почти два года. Я понимаю, что незаменимых нет, но прежде, чем брать нового человека, стоит присмотреться к ее работе.
Уже хочу поднять руку и заставить замолчать эту женщину, потому что жалостью к проблемам сотрудников, она меня добивает, но когда речь конкретно заходит о Соне, не могу не поинтересоваться.
