– И что? – я отмахиваюсь. – В чём проблема? Пусть приезжает куда хочет. Меня не волнуют его передвижения.
– Я его видела. А он видел меня. Вместе с Кирюшей. Мне кажется… Кажется, он понял, что это ваш ребёнок.
Я замираю, медленно разворачиваясь к маме. Сердце ускоряется, о рёбра бьётся.
Едва не роняю на пол стянутое пальто, прижимаюсь к стене. Накрывает паникой, слабостью.
– Не наш, – выдаю я через силу. – У нас с Саввой детей нет. Он от своего отказался!
– Марьяша, ну я же…
– Увидел и увидел, пустяки. Не думаю, что он сразу всё раскусил и подумал, что я родила от него. Может, он вообще тебя не узнал.
– Не узнал? Этот подлец свою тёщу забыл, которая ему пироги пекла?!
Я посмеиваюсь над тем, как возмущается мама. Это помогает немного справиться с волнением.
Я быстро мою руку, а потом спешу в зал. Там моё маленькое солнышко играется. Подскакивает, едва увидев меня.
– Мамочка! – Кирюша, бросив игрушки, бежит ко мне. Подхватываю на руки. – Воть.
– Это ты нарисовал? – рассматриваю кляксы на бумаге. – А кто это?
– Ты. И ба. Я.
– Прям как на фотографии. Очень красиво.
Хвалю, приглаживая рыжеватые волосы. Целую пухлые щёчки. Смотрю на своего маленького красавчика.
Боже, только на руках крошечный свёрток держала. А как быстро изменился. Вырос, бегает, права качает. Совсем скоро два года будет.
У меня и мысли не проскочило действительно сделать аборт. Я знала чего хочу. И я не Савва, чтобы за пару часов решение менять!
– Голодная с работы? – беспокоится мама, пока я с сыном усаживаюсь на ковёр. Кирюша демонстрирует мне свои игрушки. – Там суп остался.
– Спасибо, я не голодна, – благодарно улыбаюсь маме. После таких новостей аппетит пропал.
– А пить будишь? Я морс приготовила. Вишнёвый, твой любимый.
– Буду!
Я иногда себе ребёнком кажусь, когда к маме приезжаю. Тепло, уютно. Пахнет пирожками, но на самом деле – заботой и любовью.
И я напитываюсь этими чувствами, в них свою силу нахожу.
Потому что сам факт приезда Саввы…
Немного расшатывает. Я не видела его. Не слышала ничего, не искала информацию. Полностью вычеркнула из жизни человека.
Будто это так просто…
Забыть человека, который сделал из меня – меня.
Когда мы познакомились, я была ещё студенткой. Молодой, испуганной. Закомплексованной из-за внешности. И мне было легче спрятаться в свою ракушку, чем спорить с кем-то.
А Дубинин… Ну, он был бульдозером. Пёр к своей цели, всех сметая с пути. Добивался желаемого. Умел найти выход из ситуации. Заражал уверенность.
Просто когда рядом такой мужчина – не хотелось прятаться. Училась быть решительной, подобно Савве добиваться своего. Отстаивать мнение.
Дубинин из моей жизни исчез.
А закалённый характер остался.
Уходишь, милый мой? Ну и катись.
Мне без тебя ещё лучше будет.
Кирюша дёргает меня, просит поставить кубики друг на друга. Я поддаюсь, вожусь с ним. Стягиваю пиджак, когда становится жарко.
– Вот морс, – мама ставит стакан на журнальный столик. – Ты уверена, что действительно ничего страшного?
– Конечно, – придерживаю сына, когда он поднимается. – Мне теперь переезжать каждый раз, когда Дубинин в городе?
– А если он одумается? И захочет увидеть сына?
– Права у него нет. Ты же знаешь. Я предусмотрела это.
– Ох. Как бы из этого ничего плохого не вытекло. Я тебе говорила, Марьяш. Чувствовала моё сердце, что не надо…
– Мамочка, пить.
– Кир, не трогай, я сама!
Пытаюсь остановить сына, но тот не слушается. Тянется за стаканом. Естественно, разливает всё, не удержав тяжесть.
