Мой бывший темный - страница 17



– Ты говоришь так, словно я сутенер, – скривился он.

– Откуда мне знать, чем ты занимаешься помимо фармацевтики, – с вызовом произнесла я, совсем не чувствуя себя такой храброй, какой пыталась выглядеть.

– Я могу рассказать, – хмыкнул он, приподняв одну бровь.

Я залюбовалась этим изящным движением, но стоило сместить глаза чуть ниже, как взгляд упал на тонко очерченный рот. Нестерпимо захотелось потянуться к нему навстречу, коснуться своими губами его.

Совсем как когда-то. Когда я, наивная глупая дурочка, хмелея от собственной наглости и бесстыдства, тянулась к нему, ожидая взаимности.

– Я ведь и тогда предлагал, помнишь? – он чуть приподнял меня за подбородок, заглядывая в глаза. – Но ты не захотела слушать. Не захотела даже попытаться дать нам шанс.

В его голосе почудилась тоска, пальцы невесомо гладили мою щеку. Я замерла, опустив веки, ненавидя себя за то, что просто наслаждаюсь этой мимолетной лаской.

Мужчина отпустил руку к плечу, проведя по открытой коже. Прикосновения вызывали жар в груди и отзывались сладкой истомой по телу. Осторожные пальцы скользнули к груди и, чуть задержавшись, плавно направились дальше.

Я должна была оттолкнуть его за такое, дать пощечину. Мы уже чужие люди. Но вместо этого просто стояла, покорно ощущая руки на своем теле.

Может быть, во всем были виноваты гормоны? Виноваты полгода, за которые ни один мужчина больше не прикасался ко мне? Тоска, которая меня съедала каждый раз, когда я пересматривала наши совместные фотографии в телефоне?

Вспыхнувшее желание было настолько велико, что наполняло меня полностью. Сама не замечая того, я слегка приоткрыла рот и чуть поднялась на цыпочках.

– А ведь я просил тебя тогда, – он придвинулся почти вплотную. Рука на моем плече сжалась, сердце забилось быстрее в предчувствии опасности, – как не просил прежде никого и никогда. Просил выслушать. Но ты лишь сказала, что я…

Его горячая ладонь легла на мой живот, и я почувствовала, как в этот же момент ребенок толкнулся. И он это почувствовал.

– Ты чудовище… – это то, что я сказала ему тогда.

Это было как наваждение. Я словно перенеслась в тот злополучный день, когда он затащил меня в какую-то комнату в проклятом баре.

Виктор облизывал чужую кровь, что попала на его лицо, и странно улыбался. Глаза казались красными. Должно быть, блики от пропитавшейся кровью рубашки. Ведь не могли же они быть такими на самом деле? Алыми, нечеловеческими. Глазами дикого зверя, пристально следящими за каждым моим шагом.

– Ты чудовище…

– Ты даже не представляешь, насколько… – прошептал он тогда в ответ, сжимая меня за плечи. Пачкая кровью и меня.

Я чувствовала этот запах, меня мутило от близости смерти.

– Ты ведь хотела знать обо мне все?

Когда-то я действительно просила рассказывать о себе больше. Но в тот вечер в баре один только звук его голоса вызывал отторжение и приближал истерику…

– Чудовище, с которым ты не желала иметь ничего общего, – холодный тон вернул меня в реальность.

Я покачала головой, подтверждая, что за это время абсолютно ничего не поменялось.

– Почему же тогда не сделала аборт? – с придыханием просил мужчина. – Ты ведь думала об этом, признайся?

– Думала… – в горле встал ком, мешающий говорить. – Моя мать отказалась от меня. Но она, по крайней мере, подарила мне жизнь. Я решила, что даже если не смогу воспитать сама… Родить будет… честнее, что ли.

– Почему тогда не сказала мне? Я имел право знать.