Мой бывший - зверь - страница 18

— Да, — нахмурился я. — Нужно ехать.

Скольких я не смог спасти? Я не считал…

— Хорошо, — быстро поднялась она. — Я вызову такси.

— Ян, — поймал я деятельную девочку на ступенях ресторана и притянул к себе, сурово глядя в глаза. — Тебе уже не все можно. Такси вызывать самой нельзя.

Она замерла, растерянно кивая:

— Но у вас же вызов…

— У меня нет помощников, — заметил я, поднимая глаза от экрана мобильного. — Я в состоянии сам определить, что мне делать и насколько быстро.

Уже через минуту я открыл перед ней двери такси и, быстро оценив водителя, помог Яне усесться.

— Спасибо за ужин, — улыбнулся ей.

— И вам спасибо, — растерянно отозвалась она, отводя взгляд.

«Ладно, беги… пока что».

Я захлопнул двери и направился к своему автомобилю, поднимая к уху мобильный.

— Игорь, ну что ты молчишь?! — взвыла Ива хрипло в трубке. — Ждать мне тебя или нет?!

— Буду через десять минут.

И снова перед глазами замелькали огни вечернего города. Тело реагировало на автомате, выжигая способности машины на полную мощь, а сам я думал о Яне.

Но не так, как весь сегодняшний день. Я пытался представить, что будет, когда она станет моей. Закон таких, как я, запрещает оставлять своих женщин за пределами нашей реальности. Но я слишком ее ненавидел даже для того, чтобы самому оставаться в ней.

Наверное, редкий оборотень так непримирим со своими сородичами, которые не умеют держать себя в руках и даже не стараются этого делать. Зачем? Закон на их стороне. Всегда был. Кто там меня ждет на операционном столе? Не стоило гадать — очередная жертва оборотня. Старался он с собой справиться или нет? Как допустил собственный срыв? Почему не обратился за помощью? Вопрос риторический. Все они ничего уже не могли изменить.

Только я.

Я ворвался в дежурное операционное отделение, расположенное в подвальном помещении одной из старых больниц в центре. Здесь, под носом у людей, уже больше сотни лет располагалась кафедра общей хирургии, а также целое отделение, в котором спасали существ, отличавшихся от людей: оборотней, ведьмаков и многих других. Оперировали здесь и людей, которым не повезло узнать слишком много. Кто-то бы со мной поспорил. Ива Всеславовна была бы первой…

— Князев, наконец! — вскричала она из операционной, являя мне обе руки в крови по локоть. — Где тебя черти носят?!

Я пропускал это мимо ушей, мельком отмечая, что голос ее дрожит больше обычного. Влетев в униформу, я вымыл руки и бросился в операционную.

— Пациентка, человек, двадцать три года, рваные раны от зубов на плече, шее, …

— Я вижу, — выдохнул я, оглядываясь. Весь пол был залит кровью — они пытались вливать в нее больше, чем она теряла. — Что по сердцу?

— Надо исключить тампонаду! Осколок ребра где-то рядом! — Ива шила артерию на шее, которая являлась сейчас самой большой проблемой, травматолог закрывал рану на бедре.

— У нее внутреннее кровотечение, — сообщил я машинально, берясь за скальпель.

— Не пи… — заикнулась было Ива, как приборы взвыли.

Она громко выругалась, а я холодно констатировал:

— Фибрилляцию! Делаю торакотомию. Готовьте расширитель.

— Нужно еще пять пакетов крови! Первая положительная! Вливать струйно!

— Остановка сердца!

Ну а дальше руки действовали сами. Источник кровотечения не пришлось искать долго — ребро травмировало легкое, оттуда и хлестало. Я перекрыл источник одной рукой и взялся за открытую сердечно-легочную реанимацию. И все замерло: время, воздух, звуки… Одна лишь линия на датчике сердечных сокращений истошно орала на одной ноте. Но никакой злости, ни единого неверного движения и лишнего вдоха… Никакого мысленного «давай!»