— Вполне, — поспешно ответил он и махнул Вале: — До завтра, Вэл. Я позвоню…
— Мою жену зовут Валентина! — рявкнул я и хлопнул дверью.
Валя тут же подскочила ко мне, обняла.
— Плохой день? Хочешь виски? Массаж? Секс?
— А в этом доме есть еда? — все злился я.
— Ира сделала твой любимый плов, — поглаживая мои брюки, прошептала жена. — Если хочешь, я сервирую тебе ужин… на себе.
— Достаточно тарелки, — буркнул я и, отодвинув ее, прошел на кухню.
Валя, надув губки, разогрела мне рис с мясом и, поставив на стол тарелку, положила лотки. Оперлась головой на руки и задумчиво проронила:
— Ты приходишь домой все позже и позже. Мне стоит беспокоиться?
— О чем ты? — жуя, уточнил я.
— У тебя другая женщина? — без обиняков спросила Валя.
Я подавился и закашлялся. Запив водой, полоснул ее взглядом.
— Да. Моя работа, и ты знала об этом, соглашаясь на брак.
— М-м. — Валя обошла стол и, отодвинув тарелку, задрала юбку до пояса. — Тогда почему ты теперь бросаешься на еду раньше, чем на меня? Раньше такого не было…
Я лишь вздохнул и, встав из-за стола, перехватил тарелку. Дожевав рис, выпил стакан воды и молча пошел в душ. Валя следовала по пятам, помогла мне снять пиджак и рубашку, зашла со мной в кабину.
— Я хочу помыться, — холодно бросил я, но Валя лишь улыбнулась и опустилась на колени.
— Все будет чисто, мой господин, — промурлыкала она и, округлив губы, обхватила ими головку члена.
Глядя мне в глаза, скользила, то заглатывая, то выпуская… Через пару минут отодвинулась и глянула исподлобья. Я приподнял брови и повторил:
— Я хочу помыться.
— Блять, да хоть спи здесь, — зло бросила жена и, выскочив из кабины, едва не поскользнулась на кафельном полу. — А лучше на своей работе, которая тебя удовлетворила… Или сделала импотентом?!
Хлопнула дверь, да так, что с полочки повалились баночки с кремами жены. Я задвинул кабину и, включив воду, подставил шею под обжигающие струи. Намылил голову, думая о проекте.
Да, надо все же переписать тридцать пятый пункт и перевести. Посмотреть, какой вариант будет проще для восприятия. Не хотелось, чтобы японцы отказались из-за двояких формулировок. Господин Ямагути очень скрупулезен. Если сейчас перепишу, с утра завезу на городскую квартиру и отдам Асе…
Член встал колом. Твою мать!
Я уткнулся лбом в прохладную стену и переключил воду на ледяную. Кожа тут же покрылась пупырышками, волоски на руках встали дыбом, но стояк не уходил. Твою мать. Если сейчас зайдет Валя и увидит… даже представить трудно, что устроит. И думать не стоит, чтобы вернуться в постель и сбросить напряжение. И все эти разговоры об измене.
Чертыхнувшись, я положил ладонь на член. Чувствуя себя молокососом, которому не дают сокурсницы, потянул кожу к головке. Теребил пару минут… стало совсем паршиво. И стояк не уходил, и разрядиться не получалось.
Сдавшись, закрыл глаза и представил ее. Полная округлая грудь и темный сосок… Лицо словно светится от нежной улыбки, а взгляд, направленный на ребенка, выворачивает душу и сбивает дыхание. Застонал через несколько секунд, изливаясь на стену. Тут же уничтожил следы «преступления». Думал, оргазм принесет облегчение, но так погано стало, что захотелось напиться.
Я хочу эту мышь, с которой приходится работать. И это проблема. Две проблемы.
— Валя, мне нужны мои «Ланги», — буркнул я свернувшейся под одеялом с головой жене.
Услышал всхлип и вздохнул. Вытянувшись во весь рост, посмотрел в потолок. Черт с ним, с тридцать пятым пунктом. Сначала сексолог, а потом уже и часы, и перевод, и Ася…
