Мой дом – бесконечность - страница 5

Цветет блаженство на лице.

А близ провала – там, в конце —

Есть особняк героев Кафки,

И каждый мыслит: «Как я цел

Остался средь вселенской давки?…»

– И не решит никто задачи…

…На протяженье мостовой —

От Дома смеха к Дому плача —

Подземный мерный пульс живой,

И крови полная отдача

И поит, и во всей красе

Сырую землю содрогает…

С тем сердцем, словно Одиссей

С сиренами, мой слух играет.

1976

* * *

Был мальчиком кудлатым,

И у корней, где мох,

Как рядом с тайным кладом,

Стоять часами мог:

Там муравьи копали,

Фундамент возводя,

И маленькие пальмы

Лоснились от дождя.

И жил народ любезный

В стране лесов и вилл,

А он, как дух небесный,

Над нею волен был.

Но мальчик стал подростком —

И ощутил, скорбя,

В садах, под корнем скользким,

В такой стране – себя.

И только много позже,

Покинув путь кривой,

Внезапно понял с дрожью,

Кто смотрит на него.

1976

Балкон

Внезапною зарею ранней

Разбужен мальчик.

Он взволнован

Цветным сверканием собраний

И бесконечно звездным, новым,

Слепящим небом.

Там, над домом,

Все ожило – и смотрят люди

Вслед лицам, некогда знакомым,

И взглядам, гаснущим в салюте.

И на балконе замер мальчик:

Под ним – в сибирский лес длиною —

В обрядовых застыла плачах

Толпа зарезанных войною.

Но вдруг – средь мертвых – вдох и выдох:

Из них один стоит всех выше,

Один из некогда убитых

Над городом внезапно дышит…

И понял он, что без порезов

Прожитых жизней – жив не будешь,

Что прошлое не схватишь трезво,

И только опрометью – скрутишь.

1976

* * *

В солнце птицы стреляли, как в цель,

Затащив беззащитное за реку.

Вдруг – дыханье Его на лице:

Я горел. Он держал меня за руку.

В торопливой, толпливой воде

Он не дал, по наитью единому,

Обезмолвиться в мире людей,

Стрекотать средь полей по-звериному.

Но и зрячим поет поводырь,

И прозренье надежное дарит нам —

Ярче сада, бурливей воды,

И заката священней и памятней.

1976

* * *

Красота безропотна. На всем —

Отпечаток боли и терпенья.

Поле, заселенное овсом,

Готика куста, чертог репейный —

Не ответят, если запоешь.

И молчанием неразделенным

Все полно. А сожаленье – ложь,

Словно плач царя над разоренным,

Поступь дыма по овражным склонам,

И умершим – долгожданный дождь…

1976

* * *

Сколько листьев! Сколько душ,

Вырванных из тела,

Взелениться в эту глушь,

Прорасти успело!

Сколько плача в городах,

На ветвях – рождений,

Из подвала на чердак —

Сколько восхождений!

Сколько судеб, сколько доль

В узенькую дольку

Обратил лесной король, —

Сколько листьев! Сколько…

1976

Позднее

Все волненья обмелели,

Забывается недавнее.

Словно постоялец в теле,

Суетой душа не сдавлена.

Думал: в ум стучится гибель,

Это лето – не во сне ж его

Мир летящий залпом выпил,

Чтобы стать снежнее снежного?

Расцветали, опадали,

Созревали, чтобы выстелить

Путь белеющих сандалий,

Проложить смертями чистыми —

Тем, сходящим свыше, тропы,

Чьи ступни не свыклись с трением,

И они прошлись для пробы

По снежинкам, как по терниям,

И поют: «Мы тоже снимем

Угол с высохшими розами

В помещенье этом зимнем

С облетевшими вопросами…»

1976

* * *

Снова лампа зажжена,

Ждешь любви и сил прилива,

Как в родные времена —

Под ночной немой оливой,

Где лампада боязливо

Гасла с приближеньем сна.

Это ты? А если нет —

Отчего же так похожи

Мысли грушевая кожа,

Чувства персиковый цвет?

Почему приходит то же

Слово через сотни лет?

Это ты? А если да —

Я люблю тебя, как раньше,

И меня твой стих звенящий

Увлекает, как вода,

Сквозь смертельных бедствий чащи —

Вот на этот луч, сюда.

1976

III. Из книги «Осенний поезд» (1977 – 1980)

Назад Вперед

Мой дом – бесконечность - страница 5

Похожие книги