– Ты ко мне ещё придёшь?
– Если пригласишь.
Да, с ним хорошо. Приглашаю. А он – не приходит. В воскресенье иду к нему сама. Страшно, стыдно, но иду – с ним хорошо. Но уже знаю, что больше никогда не смогу позвать. Мне казалось, уже то, что ему принадлежит интересная женщина, «очень шикарная», как он говорил, должно доставлять ему радость, какую-то уверенность в себе что ли. Я ошиблась. Я снова ошиблась. Зашла в его подъезд и вышла. Села на скамейку. Вдруг объявится? В магазин или так, погулять. В курточке, волосики золотые из-под шапочки во все стороны. Встану, сделаю удивлённые глаза: сколько лет, сколько зим, погуляем? А вдруг нет? Страшно. А вдруг да? Зачем? Когда-нибудь всё равно встретимся, «сколько лет, сколько зим».
И вся эта тоска когда-нибудь тоже пройдёт. Просто я сегодня весь день думала, что зайду к нему, но не решилась. Полчаса ждала трамвая, парочки, толпа с баяном, ледяной дождь хлещет, а им хоть бы хны, поют, веселятся. А я одна. Всякая пьянь пристаёт, мальчишки маленькие таким матом…
18 марта 1980
Долго смотрела на его окошко. Зачем? Чтобы снова услышать: «Я не имею никакого права…» Но ведь это глупости. Ты просто не хочешь иметь никакого права. Удобная позиция. Права ведь подразумевают и какие-то обязанности. А надо-то так мало. Проснуться утром, а рядом человек, которого ночью целовал, ласкал, что-то ему говорил, и утром тоже можно полежать рядом, погладить его лицо, ерошить его золотые волосы. Или это слишком много – проснуться с человеком, с которым спал?
20 марта 1980
Вот надо же. Так хотела видеть, встретить «случайно». А встретила и растерялась. А он тоже хорош:
– Здравствуй, Надя.
– Здравствуй.
– Ты что здесь?
– Да вот с подругой в «Салон» ходила.
– Снова свадьба? Снова свидетельницей?
– Да нет.
– Ну ладно, пока.
– Пока. Заходи.
– Как только, так сразу.
Как ударил. Ещё один. Для меня это второй Саша. Интересно, а Саша-то хоть немного обо мне вспоминает? И после этого мысли всё о нём. Он дал мне хороший урок. Так мне, дряни, и надо.
Я просто обыкновенная женщина, и мне очень хочется ласки. Почему мне не говорили: любимая, милая?
29 марта 1980
Господи, за что мне это наказание? Сначала Саша – как он смотрел на меня, мне казалось, он бы меня не обидел (хотя – как знать, что мне казалось), человек просит, хочет – а я как колода бесчувственная. Потом вдруг ни с того, ни с сего – золотоволосый. От него-то мне что надо было? И сейчас Женя. Я от Жени спасалась, а Женя – самый честный оказался. Никаких поползновений. На лекциях всегда рядом сидел. Я не верю, что не играли в нём чувства. Видно было, что сдерживается с трудом. Но ведь сдерживается. Хотелось спросить у него, почему он меня так боится.
18 апреля 1980
Получила телеграмму: «Прости что не приехал болею приедешь позвони Женя».
Не приеду больше, не позвоню. Он уже не так рвётся ко мне. Там у него работа, новые знакомые, а здесь я с новыми капризами, вредностью, недовольством.
Очень жаль, что так получилось, Женя.
Я тебя очень ждала. Письма от тебя ждала. Нет, Женя, ты меня не любишь. Больше не поверю. Нет, нет, нет.
19 апреля 1980
Сосед вернулся из отпуска. Вчера приехал, я на кухне была, вышел из машины, взгляд по окнам. Звонок. Смотрит в сторону:
– Мне ничего не приносили?
– А что тебе должны были принести?
– Телеграмму.
– Нет, ничего не было.
Пошёл к своей двери, ругаясь. Потом я к нему зашла. Взяла пару книжек и ведь уже прочитала. Скукота.
