Мой друг Жабыч - страница 16

На мой день рождения он подарил большой лист, ватманом называется, на котором два котика – один мордочкой похожий на меня, другой на Матиаса – гуляли по улице. От восторга я сказал, что котики волшебные.

Матиаса обрадовало, что подарок мне понравился.

– Мама говорит, они текучие, как вода, пластичные, как каучук, бесшумные, как ниндзя, и при этом топают ночами как лошади.

Я рассмеялся, даже Жабыч хмыкнул.

– Еще они умеют ходить по самым непроходимым узким карнизам, но падают во сне с дивана. И они верные. Еще мама говорит, что, если дома котик, человек будет вдвойне счастливым.

Мне стало грустно.

– Мне не разрешают держать котика в доме, – пожаловался я Матиасу. – У меня аллергия на их шерсть.

– На кошек может, – хмуро заметил Матиас, – но на котиков не может быть аллергии. – Его глаза зажглись.

– Матиас, ты рисуешь котиков, потому что Винс вас спас? – поинтересовался я.

– Нет, – мой друг покачал отрицательно головой. – Я рисую, чтобы утешить маму. Это котики Бастиана.

Сколько тайн у Матиаса, как я мало его знаю.

– Кто такой Бастиан?

– Мой младший брат – близнец. Он умер, когда нам было два года.

Мое сердце сжалось, даже Жабыч заскулил: «Бедный мальчик».

– Мама его очень любила, нет, она и меня любила, – поправил себя Матиас, – но Бастиан – младший. Мама Бастиана ласково называла котиком или солнышком. У него были золотистые волосы, не как у меня черные. Когда Бастиан умер, мама плакала каждый день, часами смотрела на фото братика. И я нарисовал тогда своего первого котика.

– Кто это? – спросила она.

– Бастиан, – ответил я.

Мама расплакалась и сказала:

– Наш Бастиан и правда такой, как твой солнечный котик, и рыжий, как Винс.

Мама повесила котика на холодильник. С тех пор я рисую не рыжих, а солнечных котиков. У меня дома их много. Рисую везде, лишь бы успеть. Они не могут ждать, слишком нетерпеливые. Если я не успею их нарисовать, они убегают.

– Куда убегают?

Матиас задумался, наморщив лоб.

– К себе, наверное, – он пожал плечами. – У них же где – то есть дом. Я их полюбил. Я с ними разговариваю, особенно когда их рисую. Котики Бастиана никогда не молчат.

Папа случайно услышал наш разговор.

– Матиас так серьезно рассуждает, – заявил он матери. – Так говорят дети, которые что – то такое знают о жизни, чего мы с тобой, Элия, не ведаем.

Мать вопросительно посмотрела на отца.

– Мы слишком взрослые, чтобы понимать их мир, – с грустью заключил папа. – Такой друг как раз и нужен Тобиасу.

– Но, Матео, – не удержалась мама, на ее лице застыло беспокойство. – У этого мальчика в голове только одни котики? Он что до смерти их будет рисовать?

Папа приобнял маму за плечи.

– Что в этом плохого?

– Мальчик же когда – то повзрослеет?

– И котики его повзрослеют. Жаль, Элия, что мы не знаем, что в голове у нашего Тобиаса, – грустно заметил папа.

– Надеюсь, что не котики, – не уступала мама.

– Зря, ты так, – папа поцеловал маму в щечку, чтобы успокоить. – У Матиаса светлая душа. Его котики грязи не переносят.

Мама с подозрением взглянула на папу, но больше ничего ему не доказывала. Она прислушивалась к его мнению. Если он верит Матиасу, питает к нему симпатию, значит и ей стоит быть к Матиасу более расположенной.

Мой день рождения празднуется торжественно, но по – домашнему: я, мама, папа и бабушка. «Лишние ни к чему», – авторитетно заявила мама. Бабушка с ней согласилась. В этот раз я заранее всех предупредил: наш семейный круг расширится – с нами будет Матиас. Мое объявление вызвало растерянность.