Мой друг Жабыч - страница 8

– Вы хорошие мальчики, а тот – плохой.

– Он КАКАБАС!

Дедушка Юрген худой, волосы у него как сено. С удивлением смотрел на нас.

– Чудные ребята, – проговорил он. Взяв тележку, покатил ее к мусорному контейнеру.

– Тебе большой привет от моих котиков, – вскользь проговорил Матиас по дороге, не глядя на меня.

– От каких котиков? – я опешил и подозрительно покосился на друга, ни капли не понимая, о чем он толкует. Матиас ни разу не говорил, что у него дома живут котики. И потом он произнес «котиков» – значит, их много.

Я даже остановился. Мое изумленное лицо требовало немедленно ответов на поставленный вопрос.

– Волшебных котиков Бастиана, – лицо Матиаса оставалось серьезным, хоть бы смешинка маленькая на нем проскользнула. Ничего подобного. – Ты им понравился.

Бабушка права, когда говорит слово «дозированно». Много информации переварить сразу сложно. Оказывается, это не просто котики, они еще и волшебные, и еще к тому же – это котики Бастиана. Кто такой Бастиан? Откуда взялись эти котики? И вообще всё ерунда. Не может быть никаких волшебных котиков. Матиас меня разыгрывает, но лицо – то серьезное, и еще глаза… Они печальные. Бабушка утверждает: грустные глаза не лгут.

– Тогда и ты им передай, что они мне также нравятся.

Так я первый раз услышал и узнал, что у Матиаса живут волшебные котики Бастиана. Они с ним разговаривают. Никогда не думал, что коты умеют говорить.

– Коты не умеют, – поправил меня Матиас, – а котики Бастиана разговаривают только со мной.

Как ни странно, не удивился. Я же разговариваю с Жабычем, а он со мной. Если бы я кому – то рассказал, что у меня есть Жабыч, меня бы посчитали психом, но я ведь нормальный.

О чем они с тобой говорят?

Обо всем!

Мы также с Жабычем разговариваем обо всем.

Илгварс на следующий вечер привел свою маму к нам. Не знаю, о чем они говорили, только мама потом допытывалась у меня, что за странное слово КАКАБАС, потому что в садике все так стали звать Илгварса.

– КАКАБАС – плохой мальчик! – ответил я.

– Это Матиас такому тебя учит?!

Я молчал. Мама перестала считать меня благовоспитанным мальчиком. Она так и заявила:

– Тобиас, ты становишься скверным мальчиком! Это на тебя так отрицательно влияет Матиас!

– Илгварс – КАКАБАС, – отчаянно доказывал я. – Он бросал камни в Юкку. – На моем лице появились слезы. Мне было обидно, что мама мне не верит. – Не говори, что Матиас плохой – он ХАУМАС, он хороший!

И вмешалась бабушка.

– Элия! – у нее был очень спокойный, но уверенный голос.

– Кошки КАКАБАСА любить не будут. У них сильно развиты инстинкты самосохранения. Поверь мне как ветеринару. Покалеченная Юма лезет к Матиасу на руки, значит, не боится, чувствует – не обидит. Этот мальчишка не даст Нежданчика в обиду, – с убеждением заверила бабушка. – Но если вдруг обидит, то этот лоботряс получит от меня такую взбучку – надолго запомнит.

Мама сдалась, но слышал, как она с беспокойством пожаловалась отцу:

– Матео, спокойные дни закончились.

– Почему? – не понял папа.

– Этот Матиас…

Папа постарался маму утешить.

– Он хороший мальчик.

– Посмотрим, – неопределенно ответила мама.

Бабушка вечером, перед сном, шепнула:

– Всех КАКАБАСАМИ, Нежданчик, называть не надо, но некоторых полезно.

У меня самая мудрая бабушка Галантина на свете!

Я так и сказал ночью Жабычу:

«То, что запрещают, как раз и есть самое правильное».

Жабыч упорно доказывал обратное.

«Разве можно чему – то научиться, нарушая правила?»