Мой дядя Адриано - страница 17

Эвелина в тот вечер дала выход чувствам: «Адриано всегда был для нас скорее старшим братом, чем дядей. Я помню, как мы с Джино учились в школе-интернате в Аффори, недалеко от Милана. Мама работала, отец болел, и поэтому нас отдали в этот проклятый интернат, не было выбора. Адриано и бабушка Джудитта часто приходили к нам в гости. И каждый раз, когда они навещали нас, мы рыдали. Однажды Адриано настоял на своем и, повернувшись к матери, сказал: «Хватит, эти дети должны вернуться домой, чего бы это ни стоило». В то время Адриано еще не был знаменит, он не мог нянчиться с нами, но ему все равно удалось убедить бабушку. Джино и меня будто выпустили из тюрьмы, мы до сих пор ему очень благодарны».

В долгой истории Адриано 1961 год стал весьма знаменательным. У дяди за плечами уже три года успешной карьеры, и он понимает, что контракт с SAAR себя исчерпал. Контракт и успешная карьера, которая начала приносить первые плоды, могли бы подарить Адриано спокойную жизнь, но это противоречило его натуре. Он хотел сделать что-то необычное, что-то, что позволит ему полнее выразить свои чувства, раздвинет границы творчества. И вот однажды он позвонил своему бухгалтеру, собрал друзей и решил рискнуть: «Подготовьте всю необходимую документацию, я решил открыть свою собственную звукозаписывающую компанию».

Адриано знает, что это рискованное дело, но, невзирая на советы друзей и опасения бухгалтера, продолжает идти своим путем и слушаться чутья, как обычно. Вскоре он основал компанию Clan Celentano srl., или, как ее обычно называют, просто «Клан». Основной капитал девятьсот тысяч лир. Компания принадлежит одному человеку, ее штаб-квартира находится на корсо Европа, 7. Адриано никогда не был великим бизнесменом, но тогда он понял – наступило самое подходящее время для запуска звукозаписывающей компании, мой дядя, может, и Король невежд, но он отлично чувствует, что в итальянском обществе происходят перемены, которые нельзя упускать из виду. По сути, это были годы первого большого экономического бума. Капитал, накопленный в 1950-х, за годы послевоенного восстановления, вступил в оборот в начале 1960-х. Это стало началом новой политической, культурной и социальной эры. Историки экономики и обществоведы до сих пор изучают природу этого бума, но несомненно одно – это новая глава в истории Италии.

С началом экономического бума 60-х с юга на север страны потекли первые ручейки мигрантов, и, как следствие, началось бурное строительство, ставшее полем для гигантских спекуляций с недвижимостью, столь ненавистных мальчику с виа Глюк. В его творчестве можно найти бесчисленные отголоски этой ненависти к засилью цемента и загрязнению природы, которое происходило в те годы: от «Il ragazzo della via Gluck» 1966 года до «Mondo in mi7» («Мир в ноте ми») того же года, от «Albero di trenta piani» («Тридцатиэтажное дерево») 1972 года до более позднего «Dormi amore, la situazione non è buona» («Спи, любимая, все отнюдь не хорошо»). Сумасбродный дядя, чье внимание к проблемам окружающей среды опередило свое время, не имея ни опыта, ни знаний, чтобы в мельчайших деталях проанализировать все экономические и социальные явления, Адриано чувствует, что сама производственная ткань меняется, несет с собой массовую застройку и спекуляцию недвижимостью – беспрецедентные для Италии явления. Это были годы, когда города разрастались с чудовищной скоростью, без всяких правил. Сельскохозяйственные земли без колебаний пускали под застройку. Спекуляция пробралась и туда, достаточно было просто купить землю по цене сельскохозяйственного участка, убедиться, что государство обеспечит инфраструктуру и прочее, и готово – можно строить все, что захочешь, если знать, на какие рычаги давить. Стоимость земли после «урбанизации», когда она станет пригодной для жилой застройки, резко возрастает, ее можно продать, а прибыль от сделки положить в карман. Итальянское государство робко попыталось регулировать это явление с помощью «Закона 765» от 1967 года, известного как «Закон о мостах», – он должен был решить городские проблемы и стать «мостом» к рационализации и заботе об окружающей среде, – но было уже слишком поздно, города, и в частности Милан, были уже непоправимо изуродованы. Зеленая зона, где Адриано когда-то встречался с «бандой» с виа Глюк, пострадала особенно сильно. В 60-х мой дядя купил в этом районе дом для матери и сестер, на виа Зуретти, идущей параллельно виа Глюк, и он не узнал места, где прошла его юность, только