Мой Гамлет. Стихи, проза - страница 11



Если б газ тайну вслух нам поведал,
Раскраснелись бы эти дома,
Прокуроры б лишились обеда.
А кругом, как грибы после ливня,
Крыши ветхие простолюдинов,
Но за эти дома мне не стыдно,
Стыдно мне за дома властелинов.

Дороги судьбы

Дороги судьбы – твердь и пламень, и радость, и слёзы,
И каждый идёт в этой жизни своею тропой.
И с этой дороги сойти и свернуть невозможно,
Пока видишь небо и солнце над грешной землёй.
Ни дьявол, ни Бог, ни удача, ни страх и ни случай,
Ни вера, ни подлость, ни страсть, ни закон, ни запой, —
Ничто не поможет нам, сколько ты душу не мучай,
На этой тернистой дороге увидеть покой.
И если, расставшись с собой, как с оборванным криком,
Ты падаешь в пропасть с табличкой на шее «изгой»,
Расправь крылья жизни в падении мрачном и диком,
Пусть даже лохмотьями стали они за спиной.
И пусть нам судьбою нечестно отмерено в жизни,
Пока бьётся пульс, свет в глазах и тепло на губах,
Мы этой дорогой надеемся, видим и дышим
И ей не изменим, пока не истлеет наш прах…

Снова двое

Во мне снова двое: Я и Он…
И рвут они душу с двух сторон,
Cцепились, будто цепные псы…
А сердце одно, в общей груди.
И воя надсадно, оскалив клыки,
Хватают друг друга за вены-клубки,
И выльется кровушки в землю сполна,
И оба напьются и зла и добра…
В бессмысленной бойне живут и вражде,
И только в беде спят в одной конуре,
Друг другу тепло отдают в холода,
И кормят друг друга с ладони любя…
Во мне снова двое: Он и Я
И я их терплю, а они меня…

Лавина

Вершина над нами, последний привал,

В тебя мы врезались стальными когтями,

А там, на равнине, устали мы ждать

Этой встречи с тобой,

Что поделать, родная,

Ведь мы бредим горами

И этой отвесной скалой…

Идём, растянувшись пологой дугой,
Зовёт нас вершины загадочный лик,
Рискуем мы всем, чтобы тронуть рукой
Истерзанный дикими вЕтрами пик.
Прочнее страховки лишь друга рука,
И это для гор – не формальный закон,
Он в силах поднять из глубин ледника,
Он нам помогает пройти через склон.
Мы молча шли кверху в жилище ветров,
Твердя про себя, что мы все, как один,
Мы все были связаны общей судьбой,
Когда по страховке скользил карабин.
И не было мыслей иных, кроме той,
Которая нас заманила сюда,
Наверх, где ветрами нарушен покой,
Где ниже висит облаков седина.
Мы столько прошли среди снега и скал,
В промёрзшие пальцы друг друга дыша,
В награду за это – лавины оскал,
Чуть дрогнув, с вершины пошел не спеша.
Лавина идёт! Лавина идёт!
Спасения нет, от нее не уйти,
И лёд на куски, и камень в песок,
И сердце отчаянно бьётся в груди.
Лавина идёт! Лавина идёт!
Все судьбы сметая, круша всех и вся.
Восстала вершина, и снежный поток
Собой накрывает тебя и меня.

***

А там, на равнине, опять чьи-то сборы.

Что поделать и их одурманили горы.

Пусть вершина их примет – пусть они иногда

Вспоминают о тех, кто ушел под снегА

Я не пою…

Я не пою про то, в чём нету смысла,
Слова в тех песнях – ржавые ножи,
В угоду рифме не тасую мысли,
В колоде карт замасленных от лжи…
Я ненавижу показные слёзы,
Слепое покаяние души,
Для красоты обрезанные розы,
И понапрасну прожитые дни.
Я не люблю безбашенную смелость,
Без чувства страха риску – грош цена,
За счёт других, безудержная щедрость
Мне тоже не понятна и грустна…
Не помогаю я рабам стакана,
Их обещания намеренно пусты,
И если б мне досталась эта яма,
Я б сам себе не подал бы руки.
Я не люблю толпы инстинкт кровавый,
И бичевание свергнутых вождей,
Мне стыдно видеть «левых» среди «правых»:
Предвыборные лозунги ужей.