Если
только… Какая-нибудь хитросделанная выловила мои сперматозоиды из презика… И
где она была всё это время? Нет. Так себе версия…
Подвожу
итог: внучка вряд ли, дочка с большой натяжкой, остаётся любовница, ну, или ещё
может племянница…
Крышу
срывает от мыслей. Голова закипает как чайник со свистком. Пар из ушей валит.
Пока
я не выясню кто она такая, липкие мысли лучше придержать. А то, не приведи бог,
дойдёт до перепихона, греха не оберёшься, потом самого от себя тошнит начнёт.
Трахнуть любовницу отца ― нет, меня такая перспектива не блазнит. А если
выяснится, что она мне какая-то родственница, и того хуже. Не отмыться будет.
Так
любовница или родня?
Кстати,
что так что эдак звучит логично. Иначе какой смысл отцу так вцепляться в эту
козявку мелкую?
Господи,
не подведи… Пусть она будет не родная мне. Пусть, а?
Не
знаю пока точно, зачем мне это надо.
Жутко
бесит, что её трогать нельзя.
Как
так?
Ну
как так?!
Это
ж надо было отцу ещё и в документах прописать, что она, блин, неувольняемая!
Неувольняемая.
Нельзя уволить одну её в «Байт-Бейс».
К
слову, даже меня можно уволить, а её не так-то просто, лишь через решение
общего собрания. Это что за выкрутасы?
В
каком неадеквате папа это придумал?
Я же
с ума сойду.
Я
уже на грани безумства.
Меня
аж трясёт.
Во
всеуслышание Борис Павлович Хороший раструбил, что, уходя на пенсию, оставит
компанию Шенечке. Тьфу, на неё…
С
какого хрена? Я спрашиваю: С к-а-к-о-г-о хрена?!
Кто
она такая?!
Невыносимо,
когда что-то очень сильно хочешь узнать, но не получается.
ААААА!
Душу выворачивает, жилы тянет и сердце на куски рвёт.
Как
ни прижимал отца, он молчит. Всячески уходит от расспросов. Мастерски.
Скользкий,
как уж, змий опытный. Хрен у него, что выпытаешь.
«Я
хочу, чтобы Стеша продолжала работать здесь...» ― слова моего отца перед
подписанием контракта.
Никаких
цензурных слов не хватит описать моё состояние. Я оху… Был крайне шокирован.
Имел неосторожность шуткануть:
― В
целях рекламы или налогов? Чем болеет?
―
Ярушка, дорогой, прими как факт. Это не обсуждается.
― Я
не могу гарантировать, что она останется здесь. Неувольняемых не бывает.
Проколется ― вылетит. Я должен принимать решения в интересах компании, а не в
интересах отдельных людей.
Отец
встаёт на дыбы:
― Я
всё сказал! Шенечка остаётся. Точка. Подписывай!
Обломщик…
Ну,
не может мой батя действовать прямо и открыто, всегда есть какая-то подковырка.
Чем
же она его взяла?
Открываю
личное дело Стефании. До дыр уже зачитал.
Двадцать
два года. Диплом с отличием. Красный. Этакая якобы застенчивая скромница.
Даже
на фото в документах она не такая как все. Нежная с задумчивым взглядом.
О
чём же может мечтать романтичная фея? С пухлыми приоткрытыми губками…
Много
мужиков знала? Такая вполне способна уверенно зачёсывать, что невинна.
И
папа, как наивный дурак, поверит… Поверил. Уже. Как такой не поверить?
Что
и никому не сосала даже?
Мне
неймётся. Прям свербит. Люто тянет, охота это проверить!
Если
врёт, я на раз пойму. Только губки сомкнутся на члене, я всё почувствую.
Пока
она огнём будет гореть, я все её жизненные знания и навыки увижу.
Повидал
я охотниц прикинуться серой мышкой. Самый яркий пример тотчас всплывает в
памяти. Случайно познакомился с тихоней. Приличница, каких свет не видывал.
Платье в пол у несмеяны-царевны. Очёчки поправляет скромняшка. За локоть
подержать не позволяет, целомудренница.
