— Шевелись! – не глядя на Милану, процедил он, когда она, увидев меня, замешкалась, и я снова почувствовал острое неприятие происходящего.
— Экономка сказала, что Вы просили принести кофе, Александр Владимирович, — тихо, сдавленным голосом произнесла она, подходя к столу.
На ней было то же чёрное платье, в котором уехала из моего дома. Волосы забраны в тугой хвост на затылке, лицо бледное, нос покраснел, глаза припухли. Смотреть на неё мне было трудно, но я смотрел. Жадно, словно не видел уже несколько недель. Впитывал в себя, запоминал. Будто заядлый курильщик, знающий, что это его последняя в жизни сигарета. Она действительно стала моим наваждением. Правильно я поступил, отправив её к отцу. Правильно, ебись оно всё конём! Да только от чего же у меня нервы выкручивает?!
Поставив чашку перед отцом, Милана развернулась ко мне. Взгляды наши на мгновение пересеклись, руки её затряслись, чашка в них дрогнула, и горячий кофе выплеснулся на бледную тонкую кисть.
— Осторожно, — не то прорычал, не то шикнул я и придержал чашку. Горячая… А ладонь у неё холодная. Убрал руку.
— Прости… простите… — сглотнув, она всё же опустила чашку на стол. Вытерла с кисти капли и прижала обожжённое место второй ладошкой.
— Пошла отсюда, курица, — прикрикнул на неё отец. – Криворукая шваль!
Милана вздрогнула, поднос, что она держала, едва не выпал у неё из рук. На отца она посмотреть не посмела, лишь украдкой взглянула на меня. Как-то испуганно, затравленно, словно не понимала, что делать и куда деваться. Словно бы она даже не сразу сообразила, что должна просто взять и уйти. Мне показалось, что внутри неё желание исчезнуть борется с желанием заговорить со мной. Чёрт подери, я поступил правильно! Правильно! Отделался от проблемы, пока не стало слишком поздно. А что ещё немного и стало бы, я уже не сомневался. Хотя, о чём это я?! У меня дырка в плече, разве этого мало?! Только вот стоило мне перехватить направленный Милане в спину взгляд отца, как мне внутренности обожгло. Я знал, что Милана в его вкусе, что она ему понравится. В этом он был постоянен: голубоглазые девочки с тёмными вьющимися волосами и приятными формами. Моя мать была как раз из таких, да и после он себе не изменял. Только вот… Стоило представить, что он прикасается к Милане, как в крови закипала ярость. Отец и Милана…
— У тебя что, в доме горничных больше нет? – сквозь зубы осведомился я, даже не притронувшись к кофе.
— Моя шлюха, — уголок его губ чуть заметно дёрнулся. – Что хочу, то и делаю. Захочу – будет кофе приносить, захочу – на задних лапках плясать. – С секунду помолчав, он добавил: — А захочу, сосать будет у каждого, кто в этот кабинет войдёт.
Очередной отцовский трюк. Мне стоило сохранять хладнокровие, и я отчётливо понимал это. Нащупать больное место, прицелиться и ударить. Хорошая, знакомая мне тактика. Безотказно работает не только в бизнесе. Я снова стиснул челюсти. Последние капли выдержки с шипением таяли в бурлящей ревностью крови.
— Девчонку я отдам Матвею, — как ни в чём не бывало вновь заговорил отец. – Надеюсь, это поможет сгладить острые углы в отношениях с Борисом.
— То есть ты решил замять проблему широким жестом? – губы мои невольно искривила злобная усмешка. – Не находишь, что в данном случае идти на мировую стоило бы самому Борису?
— Я не собираюсь усложнять, — категорично отрезал отец. – Нужна ему баба – пусть забирает. На этом разговор окончен.
