— Нет, — замотала она головой и подскочила на диване. — НЕТ!
Я схватил ее чуть ли не на лету, прижал к себе и потащил в ближайшую комнату. Девчонка выкручивалась, как угорь, и выла загнанной рысью, а когда вжал ее в стенку, начала молотить меня кулаками с требованиями отпустить. Честно хотелось выполнить ее просьбу, «отпустить» поперек колен и отшлепать. Но я прятал лицо у нее на шее, вцепившись пальцами в ее волосы на затылке, и шептал, пережидая ее агонию:
— Тише, Лаки, спокойно…
К счастью, силы ее покинули быстро, и она повисла между мной и стенкой. А когда понял смысл ее слов, бьющихся вместе с горячим дыханием в мою шею, сердце едва не остановилось:
— Я же дочь не увижу-у-у…
— Увидишь, — прижался лбом к ее виску. — Обещаю. Надо потерпеть…
— Не могу-у-у-у…
— Я помогу. — Выпрямился и, подхватив ее на руки, опустил на небольшую кровать у стены, но Лаки будто заклинило — она не разжимала сжатые на моей шее руки и дрожала. — Тш, — осторожно улегся рядом и прижал ее к себе спиной.
Девушка всхлипывала и вздрагивала еще долго, но все тише и тише, а я лежал, уткнувшись носом в ее макушку, и чувствовал, будто схожу с ума. Мир снова растворялся вокруг, сжимаясь до боли в висках и втискиваясь в пространство этой детской. Были я и она в моих руках. И ночной город за окном.
Когда она задышала тише, даже не заметил. Сначала думал вылезти, но стоило попытаться — она вздрогнула и завозилась.
— Тш, — потерся носом о ее висок. — Спи.
Хватит на сегодня, пусть лучше все закончится. Я сам не мог больше видеть ее взгляд, обещать, что помогу, и при этом думать о том, как я потащу ее к себе на лодку. Вместо этого я лежал и дышал ее запахом. Лакиша будто пропахла насквозь этим букетом, потому что мне казалось — я в цветочном магазине, а не в детской в квартире Кайла.
Вскоре усталость взяла свое, и я отключился.
Проснулся ночью от того, что все тело затекло. Не привык спать так, чтобы кому-то в моих руках было удобно. А еще было жарко и хотелось пить. Оказалось, на нас накинули одеяло. Девчонка подобных проблем не испытывала и тихо сопела. Можно было плюнуть на все, устроится удобней… но я не мог себе позволить.
Кажется, мастерство выползания из постели тихо и осторожно стало мне поддаваться — Лаки даже не пошевелилась. В гостиной было тихо, витал едва уловимый запах еды, и желудок сдавило спазмом. Феерично я на ужин приехал…
Раздобыв стакан воды, остановился у прозрачной стены, глядя на город. В мыслях уже прочно обосновалось принятие идеи Грейва забрать Лаки на станцию. Там до нее действительно никто не доберется. Отличный вариант, почему я сам до этого не додумался? Ну и что такого, что она не обучена — посажу в каюте, будет спать и есть в тепле и безопасности. Что ей еще может быть нужно?
Хотел написать Картеру, но спохватился, что смарта у меня теперь нет.
— Ты чего не спишь? — послышалось тихо сзади.
Я обернулся:
— А ты?
Рошель куталась в большой теплый халат поверх такой же пижамы и сонно жмурилась:
— Так утро уже. Есть хочешь?
Я только сейчас заметил электронные цифры на плите — пять тридцать. «Мда… не позволил себе Лаки? Да ты продрых с ней всю ночь!»
— Прости, ты так старалась…
— Ну даже не знаю, как и простить тебя, — тихо рассмеялась и направилась в кухню. — Как Лаки?
— Спит, — смущенно прошептал и большим глотком допил воду.
— Я сегодня могу сделать ей капельницу.
