Мой класс 10 «б» - страница 10

Лена с Олей дружили. С садика. В школе, на переменах они всегда были вместе, имели общие секреты и дружили после окончания школы. Они не сидели за одной партой, причем если Лена Кузнецова сидела исключительно с мальчиками и исключительно с самыми видными, то Оля сидела с тем, кого ей подкидывала судьба. Лена сидела на первом ряду, за первой партой, Оля на втором ряду, за второй партой.

Мы с Антоном были влюблены в Лену Кузнецову. Но она была недоступной для нас. Были более достойные, но мы тайно питали к ней чувства. А Дима Шевченко однажды признался нам, что любит Олю Лобач. Мы с Антоном расстроились. Как же так, что он нашел в Оле. Вот Лена, да! У Димы были свои понятия о красоте, и он назло нам любил Олю Лобач.

Приближался 1980 год. Год летних Олимпийский игр в Советском Союзе. А после Нового года, 16 января, день рождения Лены. Антону пришла мысль подарить Лене Олимпийского Мишку выжженного на фанере. У нас в детстве были выжигатели и мы увлеченно взялись за изготовление подарка. Дима Шевченко тоже почему-то решил выжечь на фанерке Олимпийского Мишку и подарить Лене, наверное, потому что день рождения Оли уже прошел, а Дима, глядя на нас, не хотел оставаться без дела.

Мы достали по куску фанеры и принялись с жаром за работу. Я дома, карандашом нарисовал контуры Мишки, благо, что его изображение было во всех газетах, журналах, по телевизору. В том числе и в детских журналах «Костер» и «Пионер», которые мы выписывали. Олимпийский Мишка был веселым, стоявшим с небольшим наклоном на правый бок, с лапами на поясе, спортивная грудь выставлена вперед. В районе Мишкиного живота пять олимпийских колец. Конечно, нарисовал я его, как умел. Вышел он у меня неказистым, а еще его нужно было выжечь и потом вырезать лобзиком. Игла выжигателя скользила по фанере, испуская паленый запах и струйку дыма. Работа была кропотливая, а мне не терпелось уже закончить подарок. Выпиливал я его лобзиком в прихожей. Желая не тратить много времени, выпилил не по контуру, а просто, в виде прямоугольника, и у меня получился скорее памятник Олимпийскому Мишке. Потом ещё нужно было придумать постамент, на который можно было бы поставить этого Мишку. Постамент в итоге тоже был сделан из фанерки. Посреди фанерки я сделал прорезь, в которую и был вставлен Мишка.

Когда я пришел со своим Мишкой к Антону, и мне был представлен его Мишка, я потерял дар речи. Олимпийский Мишка Антона был шедевром, наверное, даже лучше настоящего Мишки. Это был тоже постамент, но он был четко нарисован, выжжен по контуру и выпилен лобзиком аккуратно, также, по контуру. Антон сделал его с точностью и щепетильностью художника. Я, конечно, огорчился, что у меня нет такого таланта. Но своего Мишку я тоже считал шедевром. Спас меня Димка. Вернее его шедевр. Он принес обломанную фанерку, в центре которой был Олимпийский Мишка. Нарисован и выжжен не хуже моего, но без постамента и как мы шутили с Антоном: Лена будет на нем с горки кататься.

Наступил день рождения Лены. Вечером, после школы мы решили подарить ей наши поделки. Было 8 часов вечера, когда мы собрались около ее дома. Лена жила тогда в доме, на улице Кирова, 94, рядом с Ленинским садом. На углу ее дома была афиша кинотеатра «Родины». Мы стояли возле этой афиши и не решались зайти, поздравить. Свои подарки держали в варежках. От страха мы даже не мерзли. Каждому хотелось лично подарить, но все боялись. Наконец отправили меня. Я зашел в подъезд. За мной как тени зашли Антон с Димой. Все Мишки были у меня в руках. Я подошел к двери. Затоптался на месте. Вдруг подскочил Антон, нажал звонок и быстро убежал под лестницу. Я замер. За дверью послышались легкие шаги, щелкнул замок. На пороге в красном платье и белых колготках стояла Лена. Без школьной формы она была еще красивее. «С днем рождения» – сказал я: – «Вот подарки». И протянул ей Мишек. Лена растерялась, она не ожидала увидеть меня. От смущения разговор получился коротким.