План держаться подальше от парней, даже таких обаятельных, — не нарушаем!
– Таких ярких как ты, обязательно! – подмигивает.
– Ярких?! – давно мне подобных определений не давали.
Усмехнулась над пришедшей в голову фразой: замужество красит женщину. Или там про материнство было?
Светик, просыпайся и не висни от дежурных комплиментов! Дело не в тебе! Похоже, мальчик избалован женским вниманием и умело пользуется своим очарованием.
– Почему усмехаешься? Я серьёзно. – делает вид, будто оскорбился. – Тебя бы запомнил. Кстати, я Кирилл, а балбес рядом со мной – Костя.
Костя тоже смотрит в мою сторону, но ограничивает приветствие сдержанным кивком.
Что ж чисто внешне балбесом я бы его точно не назвала. Вид у этого блондина, как у человека, который знает чего хочет. Правильные черты лица с чётко очерченной линией губ и тяжёлым взглядом голубых глаз, — лишь добавляют ему серьёзности. А выверенные, чисто мужские жесты и мимика, добавляют образу некой недоступности.
Киваю ему в ответ. Он тут же теряет ко мне интерес, уткнувшись в свой гаджет.
– Ты в какой группе?
Я не успеваю ответить, потому как в аудиторию входит Семён Аркадьевич. Престарелый мужчина на вид точно больше семидесяти лет. И кто ему латынь додумался доверить вести? Он слова-то уже не слишком внятно произносит. Я ничего против возраста не имею, но… ведь и о студентах, которые вынуждены прислушиваться и расшифровывать и без того неизвестный язык, нужно подумать!
Начинается занятие с того, что он делает перекличку, после чего записывает на доске алфавит, хотя то же самое, можно было вывести на экран через проектор и не тратить время. Он так явно не считает, старательно выводя и проговаривая написанное, заодно проговаривая буквы и делая акцент на их классическом произношении.
После английского и французского, которые я изучала в школе, с Латынью я путалась, особенно с буквой «С», которая здесь во всех случаях читается как «К».
Почерк, нужно отметить, у Семёна Аркадьевича каллиграфический. А вот у меня он такой, что преподавателем мне точно не быть!
Вводную часть предмета и произношение букв я ещё помню, а вот дальше, думаю придётся напрячься, чтобы сдать.
Оглядываюсь назад. Почти никто не пишет. Наивные... Уверены, что всё это можно найти в интернете. Я хоть и помню, но всё равно записываю табличку в тетрадь. Помню, что у этого преподавателя, допуск к зачёту можно получить, лишь предъявив все лекции в тетради.
Скоро все ломануться в поисках: «У кого списать»! Так было и на моём прошлом втором курсе. Не думаю, что эта группа будет сильно отличаться от моей предыдущей. Но, вот, мой конспект, навряд ли кому-то поможет. Красиво и ровно, — это не про меня. Поэтому мои бывшие однокурсники довольно быстро оставили попытки списать у меня лекции. Даже шутили, что я ещё не медик, а почерк уже как у профессионала со стажем!
– Т-с-с. – обращает на себя внимание Кирилл и кладёт рядом записку.
Разворачиваю.
«Ты из какой группы?»
«4» – пишу ответ под его вопросом, сворачиваю как было и передаю записку назад Кириллу.
Мы даже в школе сообщениями в мессенджерах перебрасывались, а здесь бумажка.
Это даже мило.
Разворачивает листочек, нависает над бумажкой, и, будто огораживаясь от Кости, что-то старательно в ней пишет.
Даже интересно стало что?!
«Супер:) После занятий встретимся внизу.»
«Зачем?» – передаю ему бумажку с ответом.
«Народ решил отметить первый день учёбы. Познакомлю тебя с нашими.»
