Неспешно проехалась по дворам, двигая в сторону места нашей встречи, и скоро оказалась там. Замерла, заглядывая в окна первого этажа в надежде увидеть старичка-консьержа, но все они были плотно зашторены. Мне повезло, он нашел меня сам. Я все еще пялилась, когда сзади раздался скрипучий голос:
- Ирина, здравствуй.
Обернувшись, увидела невысокого сутулого дедушку, абсолютно седого, сухощавого, передвигавшегося с помощью палочки. В руках у него была клетчатая сумка.
- Добрый день, Семен Семенович, - улыбнулась я, вспомнив имя старичка.
- Ты не ко мне? А то тут приходили люди...
- Я мимо проезжала, но поговорить не против.
Мы расположились во дворе на скамейке.
- Ходили двое, молодые, холеные, выспрашивали, не видели ли мужчину, и фотографию его показывали. Я узнал. Я как раз у окна сижу обычно, телевизор смотрю, да и на улицу поглядываю. Вот и видел этого мужчину.
- Ведь были сумерки, - усомнилась я, - а фотография не самого высокого качества, неужто вы его так хорошо разглядели?
- Сначала я не особенно приглядывался, но когда ты сняла шлем, я тебя узнал, ну и присмотрелся. Я ребятам сказал, что точно не уверен, но похож. Ты не думай, я хоть и старик, но зрение пока не настолько подводит, вот ноги другое дело... Так он это был?
- Он, - вздохнула я, - только скутер он у меня отобрал, я бы его волей не отдала.
- А как же назад вернула?
- Кто-то пригнал его с утра и оставил у дома.
- Выходит, с понятиями мужик, - хмыкнул Семен Семенович, - тут вот что. Я после прихода ребяток стал присматриваться, мало ли что... Утверждать не берусь, но мне показалось, что во дворах стало больше детворы.
- То есть?
- Пацанов от семи до пятнадцати лет. Тут у нас в каждом дворе детская площадка, к выборам постарались, сделали. И в основном, все друг друга знаем. Я часто во дворе сижу, потому и детвору помню. А тут то один прибежит, то второй, и вот хоть убей, ни одного не знаю. Поначалу я внимания не обратил, но когда их за пару часов прошмыгало человек шесть, подумал, что странно это. И вроде как каждый сам по себе. Посидят на скамейке, полазят по площадке и уходят минут через десять.
Я задумалась. Скутер мне тоже пригнал паренек лет десяти. Он, конечно, сказал, что живет неподалеку и что ему заплатили, но это ничего не значит. Если допустить, что Семен Семенович не увлекся манией преследования на старости лет, то мой неуловимый Джеймс Бонд, по всей видимости, прибегает к помощи детворы.
Если тут слоняется только в одном дворе человек шесть, есть вероятность, что ребят, вовлеченных в процесс, много. Мне слабо верилось, что все они домашние ребята, родители раскусили бы моего Бонда на раз-два и засадили за решетку, нашли бы повод.
- Может, мы тут с вами посидим, - внесла я предложение, - поболтаем, а если вы увидите мальчишку, который вам покажется подозрительным, вы мне его покажете, только, чтобы он не заметил.
- Хочешь за ним проследить? - тут же догадался старичок, ум его не подводил, как и зрение.
- Возможно.
- А зачем?
Этот вопрос поставил меня в тупик. Некоторое время я серьезно над ним размышляла, пока не поняла, что все просто: неизвестный, представившийся Бондом и похитивший мой скутер, вернувший его и шлющий мне элегантные записки, написанные пером, - пожалуй, такого в моей жизни еще не происходило. И движет мной интерес разгадать, кто же он, этот незнакомец, ворвавшийся в мою жизнь.
