– Говори! – сказала громче я, пустив уже первую слезу.
– Из-за этой травмы ты больше не сможешь играть, – сказал он, еле подбирая нужные слова.
– Не говори никому что я пришла в сознание.
– Но я должен…
– Уйди, просто уйди отсюда, – сказала я, заливаясь слезами.
Я повернула направо голову и увидела в окне знакомое лицо. Это был тот человек, которого я видела посреди дороги, застеленной по обе стороны пустырями. Он помахал мне с натянутой до ушей улыбкой, делая пальцами волны. Потом приклеил на скотч небольшой лист с короткой надписью: «Помнишь меня?!».
– Еще бы мне тебя не запомнить, – сказала шепотом я, вспоминая его слова. – Не волнуйся, я запомнила твое лицо! – крикнула я. – Ты еще насидишься за решеткой, – спокойным тоном дополнила я.
Время шло к вечеру. В окнах становилось все темнее, лишь отблески света разбавляли этот вид теплой краской. Кто-то постучал в дверь. И как оказалось, это был снова приятный моим глазам и сердцу высокорослый парень. Найерт пришел, видимо взбодрить и развеселить меня, что у него не совсем-то получилось.
– Доктор Уолен сказал, ты уже чувствуешь себя лучше.
– Да, так и есть. Уже через пару дней меня выпишут, и я смогу отсыпаться дома. Правда, думаю мой постельный режим прекратиться не раньше, чем закончится семестр. И вообще, что там в Арте? Есть новости?
– На самом деле есть. Миссис Браун тонет в слезах. Ты была ее лучшей ученицей, и, думаю…
– Лучшей? Я бы так не сказала, исходя из наших с ней прошлых противоречий:
(Из воспоминаний)
15/03
– Ты опоздала на 15 минут!
– Простите. Пробка.
– Пробка у тебя в голове, милая. Еще одно опоздание, и я пишу докладную, – сказала миссис Браун, собрав все мои сборники, которые я только что выложила на стол. – До свидания!
18/03
– Извините за опоздание…
– Ничего страшного, я как раз докладную уже дописала.
– Но миссис Браун, пожалуйста…
30/05
– Пальцы не могут следить за тобой, так хотя-бы ты попробуй следить за ними.
16/11
– Дочь дьявола! Где твои бекары?
– Пока, миссис Браун!
(Наши дни)
– Да уж, твой характер и ее – конечно, не совместимая штука, – сказал Найерт, посмеявшись. – Есть еще одна проблема. Твое место заняла Лесли.
– Может так и надо, – сказала я, задумавшись.
– Элизабет, я пришел поднять тебе настроение, а не испортить его. Так что не надо думать об этом, лучше помоги мне с социальным проектом.
– Лучше помощника не нашел?
– Я провожу небольшой опрос у студентов других факультативов, и так как ты все еще являешься учащимся Арта, у меня будет к тебе несколько вопросов.
Я посмотрела на Найерта в ожидании, сделав лицо тупым и настороженным. Он начал задавать мне кучу вопросов, связанных не только с музыкой:
– …И как бы ты поступила с этими людьми?
– Глупый вопрос! Конечно же убила бы! – ответила я, дико рассмеявшись.
– Если вырезать только твои ответы, люди бы недоумевали от твоего мировосприятия, – добавил Найерт, тоже рассмеявшись.
Его улыбка и вытекающий из нее смех делали его лицо еще милее. Это мне в нем и нравилось. Найерт всегда был искренним, даже если был при этом чем-то обижен или недоволен. И понятное дело, он смеялся со мной не со злых шуток и вовсе не с убийства добрых людей, и даже не с убийства злых людей, а как был поставлен вопрос: «Ты веришь в сверхъестественную нечисть?». Да, да, я имела в виду именно отбитых людей, которые хотели-бы высосать из тебя всю кровь, заколдовать тебя как Белоснежку, или превратить в гигантского волка.
