Мой любимый чемпион - страница 13

Лёжа в постели с планшетом в руках, мама вполглаза наблюдала за путешествием камеры по узким улочкам старинного итальянского городка и прислушивалась к звукам, доносящимся с кухни. Лёша вызвался сварить кофе, утверждая, что имеет чёрный пояс бариста, и теперь воевал с кухонными шкафами в поисках кофемолки, кофеварки или ещё чего-нибудь. Мама почти решила прийти к нему на помощь… Но тут вдруг заинтересовалась видеороликом, который включил для неё Алексей.

…Под разросшейся бугенвилией на старинном балконе с грифонами дама в сценическом костюме исполняла арию из «Аиды».

«Это – поющая гостиница! – пояснил закадровый голос. – Гордость городка, привлекающая туристов. Люди приезжают сюда не только для того, чтобы отдохнуть. Но и спеть арию из любимой оперы с балкона номера».

Певица эффектно завершила выступление. Возникла пауза – и на неё обрушился шквал аплодисментов. Камера дала общий план. Площадь перед гостиницей была заставлена столами и стульями. В кафе было полно народу. Темпераментные итальянцы вопили «браво, рагацца!» и бросали на балкон цветы. Собаки с восторгом кидались за букетами и отчаянно лаяли. Смеялись и кричали дети. Уличные продавцы свежей клубники и кокосов воодушевлённо аплодировали. Как и их покупатели. И многочисленная группа туристов, возглавляемая экскурсоводом в карнавальной шляпе. Мама искренне восхитилась. Это было здорово! Как будто недосягаемая оперная дива спустилась на галёрку, скинув по дороге ненужную мишуру и надменное выражение лица. Эта музыка была настоящая, безыскусная, неотделимая от лая собак и криков уличного торговца.

В спальню вошёл Осокин. В обеих руках он держал по чашке кофе. Из одежды на нём было только полотенце.

– Ваш кофе, мадам! – театрально воскликнул он.

Тут полотенце упало. Мама прыснула. Но Лёшу это не смутило – он аккуратно пристроил чашки на тумбочку рядом с кроватью и с размаху нырнул под одеяло.

– Так и было задумано! – пояснил он, заключив маму в объятия.

– Лёша! Господи!.. Сколько тебе лет?

– Как и тебе. Мы – одноклассники, забыла?

– Иногда мне кажется, ты всё тот же семнадцатилетний балбес!

– Вообще-то я кандидат технических наук! Но рядом с тобой, Маш.

– Выпью кофе, пока горячий, – перебила мама и потянулась за чашкой.

Осокин убрал планшет, чтобы не мешал.

– Ты посмотрела? Понравилось?

– О да! – мама отхлебнула кофе. – Вкусный. Знаешь, меня всегда жутко пугала сцена. Прожекторы рампы бьют в лицо. Оркестр живёт своей жизнью за спиной, или ещё хуже – в яме. И платье вечно то жмёт, то колется. И лоб от пота блестит. А там, в темноте – люди в зале. Ты знаешь, что их со сцены почти не видно? Просто тёмная дыра. Этому нужно соответствовать. Я не смогла.

– Жалеешь?

– …Иногда мне снится, что я пою.

– Так поехали!

– Куда?

– В Италию! Петь на балконе!

Мама отставила чашку и пристально посмотрела на Осокина.

– Ты серьёзно?

– Да.

– …Что-то не верится.

В её интонации была какая-то странная многозначительность. Как будто обычная фраза подразумевала гораздо больше, чем казалось. Но Алексей понял. Напрягся. Насупился.

– Маша! Скажи, что мне сделать, чтобы ты мне снова поверила?

– Не знаю, – едва слышно выдохнула мама.

И тут раздался звонок в дверь.

После нескольких неудачных попыток повернуть ключ Саша нажала кнопку звонка. Ничего не произошло. Ну и правильно. Ба – гуляет, мама – на работе. Кто должен открыть дверь? Саша снова попробовала. Безрезультатно. Чувствуя себя идиоткой, которая не может справиться с элементарными вещами, Саша со всей силы надавила на звонок и долго слушала его трель. Наконец она опустила руку и задумалась: что делать? Наверное, лучше попросить помощи у Ба. Вряд ли она будет интересоваться, почему Саша так рано оказалась дома. Или вообще никому ничего не говорить, а махнуть к Джонику на конюшню? Пусть мама и Ба с этим замком сами разбираются. Но тут в недрах квартиры послышались торопливые шаги. Дверь распахнулась – на пороге стояла мама.