Я сделала лицо кирпичом. Странное дело, многих Давыдов заставал врасплох, но со мной этот фокус у него проходил далеко не всегда. Я никогда не ждала от него ничего хорошего и теперь не удивилась.
– Не забывайте про клевету, Егор Семенович, – погрозила я ему пальцем. – У вас слишком много непроверенной информации.
– Да бросьте, Станислава. Мы оба знаем, что это правда. Но я-то ладно. Поверьте, ваш секрет известен не мне одному. Взрослый мужчина совратил дочь погибшего друга почти сразу после похорон. Очень пикантные сведения. Разуваев многим заткнул рты, но память-то не сотрешь. Итак, что скажете? Берете меня в команду?
Я развела руками и покачала головой.
– Такие вопросы решаю не я, уж вы-то знаете. Да и команда у нас вполне укомплектована. Но у меня есть встречное предложение.
Не скажу, что Давыдов был рад это слышать. Однако милостиво согласился меня выслушать.
– Зачем вам, такому талантливому мужчине, прозябать в нашем городе? – начала я с видом змея-искусителя. – Егор Семенович, ваше место не здесь. Вы должны идти дальше, заявить о себе. В столице, насколько мне известно, есть вакансия в одном популярном журнале. Место я вам гарантирую, мы с Кириллом Павловичем посодействуем, нужно лишь ваше согласие.
Давыдов завозился на диване и открыл рот, но я не позволила ему перебить.
– На первое время мы окажем вам посильную помощь со съемом жилья. А дальше, я уверена, вы покажете себя с лучшей стороны, и слава не заставит себя ждать. Что скажете?
– Коварная вы девушка, Станислава Львовна. Хитро придумали. Да только не учли, что именно я затыкаю рты тем, кто с радостью спихнет Разуваева с обрыва. К примеру, знаете ли вы, что он стал многим неугоден, и его переизбрание на второй срок под большим вопросом? Даже губернатор последние два месяца не зовет его на семейные обеды, а это о многом говорит.
– Откуда вам это известно? – напряглась я, невольно подавшись вперед.
– Заинтересовал? То-то же, – возликовал Егор. – Но говорить об этом буду лично с мэром.
Пришлось пообещать, что в ближайшее время сообщу, когда Разуваев сможет его принять. Давыдов, кажется, остался доволен, а я села в машину и поехала обратно на работу. Взгляд то и дело падал на букет ромашек, а я вдруг улыбнулась.
Взяла цветы и вошла в здание администрации. Прошла мимо уже привычных рабочих в синих комбинезонах и направилась в свой кабинет. Но дверь закрыть не удалось. На пороге возник Серега и облокотился плечом о дверной косяк. Кивнул на цветы.
– Нравятся?
– Красивые, – кивнула я, неторопливо поставила букет в вазу и отнесла ее на подоконник.
– Это я подарил, – не выдержал Сережа и закрыл дверь, проходя в кабинет.
– С чего бы это?
– Просто так, – пожал он плечами и сел на стул, широко расставив ноги. – Показалось, что вел себя как мудак, нет?
– Не показалось. Впрочем, не стоило ничего дарить.
– Обиделась, – констатировал Серега и вдруг улыбнулся. Получилось так мило, что я даже растерялась. – Угостишь чаем, ромашка? Клянусь, буду паинькой.
Чай я заварила и даже поставила на стол вазочку с конфетами. Серега съел три штуки и уточнил:
– А бутербродов нет?
Я покачала головой и улыбнулась. Он горестно вздохнул и провел ладонью, испачканной белой краской, по лицу.
– Сама-то где обедаешь? – спросил он, допив ромашковый чай.
– Сегодня была в ресторане.
– С кем? С тем типом, которого утром по телефону котиком назвала?
