Так что пришлось на время уйти в себя. Прощупывая окружающее пространство ментально, я ощутила резкий скачок панического состояния, причем, паника была точно не моя… Нет, это было не просто паника. Это был настоящий ужас, нафаршированный ненавистью и злостью. Причем, последние две эмоции всё время росли, выталкивая страх и подавляя его на корню. У меня взволнованно дернулось сердце и задрожали руки. Чем глубже я впускала в себя этот эмоциональный фон, тем явнее становилось, что он принадлежит Талиэну.
Я была шокирована его состоянием. Что с ним происходит??? Где он вообще сейчас???
Конечности похолодели, а ноги не смогли удержать тело, поэтому я начала сползать на пол пещеры, измазывая светлый комбинезон холодными лужицами пещерного конденсата.
Чувствовала, что Талиэн тоже дрожит, потому что ему… больно??? Мои глаза резко распахнулись. Ему плохо? Он… умирает???
Почему-то мысль о смерти показалась такой очевидной, что я заставила себя подняться и, шатаясь, пошла вперед. Большинство кадетов ушли в дальнюю сторону пещеры, и почти все «светлячки» поплыли вслед за ними. Немного наощупь я шла вперед, прощупывая пространство своим даром в поисках своего «объекта». Как эмпат, я не могла быть равнодушной, хотя именно этого от нас всегда требовали учителя. Они говорили о том, что сострадание и привязка к «объектам» могла стать орудием нашего провала, поэтому от этих чувств следовало абстрагироваться.
Я так и не смогла этому научиться. Мои чувства мне не подчинялись…
Засекла Талиэна в нескольких метрах от себя. Он, очевидно, спрятался за каменным выступом и не издавал ни звука.
Чем ближе я подходила, тем острее начинала чувствовать неприятный и такой знакомый сигнал: бета-излучение. Но… откуда? Ответ стал очевиден сразу же: он исходил от Талиэна! Однако удивлялась я недолго: через пару мгновений на меня обрушилась такая мощь этого излучения, что внутренности просто вывернулись наизнанку. Я со стоном повалилось на камни, и даже ощутимый удар ребрами об острый булыжник не смог пробиться сквозь адское состояние выжигаемого внутри меня мозга…
Боль была жуткая, и только длительные тренировки на Цвинне позволили мне не закричать во весь голос. Агент должен быть выше даже самой жгучей боли. Так любил приговаривать учитель Грон из Центра Подготовки Эмпатов (ЦПЭ), у которого я проучилась целых четыре года перед тем, как меня отправили на Ишир…
Несмотря на жуткую агонию внутри, разум все-таки смог сохранить трезвость и способность к размышлению. И я вспомнила: не единожды Грон устраивал мне настоящие экзекуции, просто пытая скачками бета-излучения. Я ненавидела его за это, считая, что он просто издевается надо мной. Причем, никто из нашей группы больше не проходил через эти ужасные тренировки, и я решила, что учитель особенно ненавидит меня. Но однажды он всё объяснил. Это случилось за месяц до моего назначения на Ишир.
- Ты лучший эмпат из всех, кого я встречал за всю свою жизнь, - неожиданно похвалил он, а я аж поперхнулась воздухом от изумления. Похвала была небывалым проявлением эмоций у таких наставников, как Грон. - Но твой дар нестабилен, - продолжил наставник, - поэтому ты должна усерднее учиться его контролировать. Запомни одну вещь: если ты попадёшь в ловушку бета-излучения, ты МОЖЕШЬ из нее выбраться. Не всякий цвинн может, и даже не у всякого эмпата это выйдет. Но ТЫ способна на это, и моя обязанность тебя обучить…
