- Потому что люблю,- оскалила дорогие зубки Машка. Красивая чертовка. Тело светится в приглушенном свете встроенных спотов, бело – розовое. И ему кажется, что коснись его он схватит убойную дозу радиации.
- Ты умеешь? – в голосе Василия не прозвучало даже насмешки. Простая констатация. Она не умеет любить никого кроме себя, он давно об этом знает и смирился.
- Сегодня как раз собиралась,- зло поморщилась его жена. – Егоров, то что ты снова оказался не профессионалом, не повод так относиться ко мне. Мне нужен мужик, а не пьяное существо, льющее сопли. Я выходила замуж за сильного самца, героя, подающего надежды бойца. Отец тащит тебя вверх, а ты сопротивляешься, это для нашей семьи совсем не хорошо. Он сегодня был злой, как годзилла. Егоров, ты совсем уже? Папа готовит новое назначение. Связи все свои задействовал. Генеральские погоны на горизонте. Соберись, мать твою. Я хочу быть генеральшей, а не женой работяги с "поля"
- Для чего? – ухмыльнулся Егоров, — чтобы смотреть, как ты шляешься по мужикам? Ты хочешь чтобы сильный самец прикрыл эту лавочку? Или чтобы подающий надежды боец, сломал твоё идиотское раздутое эго. Мы не семья, детка. И мне не нужны звезды на погонах по блату. Почему вы решили, что можете распоряжаться моей жизнью? Вы все? Какого черта?- уже проорал Егоров, с силой запустив в стену стаканом.
- Котик, ну прости. Я переживала. И ты куда –то запропастился,- заюлила Машка, прижимаясь к нему подтянутым, огненно – горячим телом. Василий почувствовал жар даже через уличную куртку, усыпанную крошками материных пирожков. Ухоженные пальчики дернули вниз собачку замка, и проникли под свитер.
- Не сегодня,- выдохнул Василий.- Маш, я так устал. Пирожки тебе мать прислала. Поешь.
- Егоров, ты ведь мой? – в голосе угроза. Как и всегда. Василию стало смешно. В кого же он превратился? В песика, жрущего с хозяйских рук и благодарно виляющего обрубком хвоста.
Он молча прошел в ванную, так и не ответив на идиотский вопрос жены. Нет, он не ее, и никогда не был. Сегодня абсолютно ясно это осознал, после похода к матери.
В кармане завибрировал мобильник. Василий посмотрел на дисплей и не стал отвечать. Тесть будет в ярости, он терпеть не может непослушания и игнора. Да и черт с ним, с уважаемым Святославом Валентинычем.
Егоров пустил огненно – горячую воду. Обжигающие струи слегка отрезвили. Но ревность, раздирающая душу на части, не отпускала. Да. Он ревновал Светку к этому ублюдку. Все забытое, спрятанное в самые дальние уголки памяти сегодня всколыхнулось, поднялось из глубин памяти болотной мутью.
- Я потру тебе спинку,- хриплый голос Машки прозвучал, словно выстрел. Игривые пальчики пробежались по плечам, избегая шрама от пули. Она всегда боялась этой отметины. – Егоров, ну не дуйся.
- Светка, -прохрипел Василий, как в бреду.
- Что? – прошипела законная жена.
- Ничего, закрой рот,- вырвался из горла хрип. Мужские руки впились в мокрое, скользкое женское тело. – Ты хочешь, чтобы я снова был мужиком, да?
Он грубо вдавил изумленную женщину в закаленное стекло душевой кабины. Она вскрикнула, словно от боли.
- Я выполняю твоё пожелание, дорогая,- ненавидя себя заорал Егоров, с удовлетворением заметив искры страха в наглых глазах жены. – Тебе же нравятся животные. Тот мальчишка из спорт бара - он жеребец, так ты кажется его называла. Или бобик из СПА - послушный песик. Маша, не стоит считать меня клоуном. Я боец элитного подразделения, хоть и бывший. И знаешь что, мне плевать. Ты права. Мы не семья, уясни. И уже не станем. Нет семей без детей, нет любви без верности и доверия. А у нас этого ничего нету.
