– Однажды я тоже упала в реку, и намокшие юбки сразу потащили меня на дно. Я утонула бы, если бы меня не вытащил слуга.
– Среди беженцев было много женщин и детей, – помрачнев, продолжал Симон. – А мы – нас было пятеро – спасали монахинь, сопровождавших девочек-школьниц. Несколько вырвавшихся английских фраз привлекли внимание полковника-француза, и тот взял нас под стражу, объявил английскими шпионами и запер в сыром подвале дома, где расположился его штаб. Остальные пленники, то есть все, кроме меня, были британцы.
– А как вы оказались в Португалии?
– Я, как офицер разведки, наблюдал за вторжением, но был в штатском, так что считался шпионом.
– Как много зависит от формы! А остальные четверо почему находились в таком опасном месте?
– Об этом мы не говорили, но позднее я узнал, что среди нас был еще один офицер британской армии. – Симон криво усмехнулся. – Впрочем, выглядели мы все как шайка разбойников. В ожидании рассвета и расстрела мы пили дрянной бренди, который принесли стражники-французы, считавшие, что нехорошо умирать трезвыми.
– Истинно французский взгляд на вещи! – воскликнула Сюзанна. – Жаль только, что у них не нашлось бренди получше. А о чем принято говорить в такую ночь?
– Мы рассуждали в основном о том, чем искупили бы грехи всей своей нечестивой жизни, если бы сбежали. К счастью, сбежать нам удалось.
Сюзанна издала краткий смешок.
– Оказывается, неминуемая смерть пробуждает в некоторых праведные устремления. Вы и впрямь столько нагрешили?
– Ручаться за остальных не стану, но кому из людей не в чем раскаиваться?
– Да, верно… – Сюзанна тихонько вздохнула, и, помолчав, спросила: – А кто будет сегодня на ужине?
– Хокинс и его дама, разумеется; Мастерсон – еще один армейский офицер; некто Гордон, – возможно, наемник. Киркланд говорил, приглашенные будут с женами, так что, возможно, они остепенились и теперь ведут тихую и скромную жизнь.
– Вместе с вами получается четверо из пленников. А пятый? Он выжил на войне?
– Не знаю. Этот человек назвался Чантри, но все мы понимали, что пользоваться нашими подлинными именами необязательно. Мы условились посылать письма через книжный магазин Хатчерза, чтобы держать друг друга в курсе наших дел, но я до сих пор так и не собрался заехать туда и выяснить, нет ли писем на мое имя.
– Похоже, всего нескольких часов хватило, чтобы связать вас прочными узами, – заметила Сюзанна. – Встреча обещает быть любопытной.
– Между нами нет ничего общего, кроме той ужасной ночи, когда мы едва не погибли. Воспоминания об этом действительно связали нас, но их слишком мало, чтобы мы стали настоящими друзьями. Однако, как вы сказали, предстоит действительно любопытная встреча.
– Вы виделись с тех пор с кем-нибудь из них, кроме Хокинса?
– После отречения императора я встречался с Мастерсоном в Испании. И отправил его с заданием, при выполнении которого он едва не погиб. – Симон усмехнулся и добавил: – Позднее он написал мне письмо с благодарностью.
Сюзанна в растерянности заморгала.
– С благодарностью? Но почему?
– Видимо, он решил, что преимущества перевесили опасность. – Выехав на улицу с внушительными особняками среди обширных парков, Симон пояснил: – Это Беркли-сквер, а Киркланд-Хаус прямо напротив кондитерской Гантера, которая славится своим мороженым. Когда потеплеет, я буду рад сводить вас туда.
Сюзанна поплотнее завернулась в свою поношенную накидку.
