Неужели они реально думают, что я лох печальный? Скажите, когда я успел заработать себе такую репутацию?
— А Алиса не сказала вам, что врала мне о том, что она якобы улетела за границу?
Между нами повисает неловкая пауза, а я по взгляду понимаю, что он в курсе.
— Она оправдывает это тем, что ей просто хотелось отдохнуть.
— От чего отдохнуть? От меня?
Я с такой силой ставлю чашку на стол, что она трескается пополам, и горячая жидкость начинает течь мне на штаны.
— Чёрт!
Я поднимаюсь и иду за полотенцем.
— Тимоша, Алиса молода и ещё очень глупа. В молодости все совершают безрассудные поступки, а потом каются.
Я вытираю сначала стол, а потом себя.
— Эдуард Владиславович, при всём уважении — мы с Алисой сами разберёмся в наших отношениях.
Мокрая ткань неприятно липнет к ноге.
— Ты знаешь, как это больно, молча наблюдать со стороны, когда твои дети делают огромную ошибку и рушат своё счастье и будущее.
— А ещё больнее быть с женщиной, которая от тебя устала.
Я бросаю полотенце на столешницу.
— Я прошу тебя, ради нашей многолетней дружбы с Петром, поговори с ней. Выслушай её. Дай ей шанс всё объяснить.
Мне не то что говорить, а даже думать противно обо всей этой ситуации.
— Хорошо. Я обещаю, что подумаю над вашими словами.
И ещё раз пропущу через себя всё это дерьмо.
Он поднимается и идёт к двери. Я следую за ним.
— Я надеюсь, ты меня понял.
— Всего доброго, Эдуард Владиславович, — попрощался я и закрыл за ним дверь.
Ну и денёк начался. По шкале хреновости где-то двадцать из десяти.
7. Глава 7.
Арина
— Арина Николаевна, доброе утро, или уже день?! Как настроение?
В дверях приёмной появился наш зам.
— Прекрасное.
Я хлопнула дыроколом очередной пакет документов и прикрепила его к папке.
— Шеф у себя?
Мужчина поправил очки и ладонью пригладил лысину на макушке.
— У себя, Николай Егорович. Злой как чёрт.
И я опять хлопнула дыроколом.
— Злой? Хм… С чего бы это? Вроде бы всё хорошо. — Он поправил галстук и проверил наличие каких-то бумаг в своём портфеле.
— Не знаю. Он мне не докладывает. Сообщить ему, что вы пришли?
— Не беспокойтесь, я сам.
Мужчина прошёл мимо меня, постучал в дверь кабинета и, услышав одобрительнее «войдите», исчез за ней.
Честно говоря, меня уже порядком достала эта роль секретарши и эта приёмная. Хочу туда, где тишь и благодать, где никто с утра, вместо крепкого кофе, не пьёт мою кровь. Хочу обратно, к себе в отдел.
Прерывая мои мысли, телефон издал сигнал входящего сообщения.
«Арина, зайди, пожалуйста, к нам. Дело срочное».
Сообщение мне написала эйчар Танюша.
Да я не пойду, а полечу к вам на крыльях любви! Мне только за счастье покинуть экзекуционную камеру.
С той скоростью, с которой я спустилась к девочкам, бегают антилопы где-то по саванне, ну или страус по Австралии, попутно чуть не налетев на одного из наших айтишников.
— Арина, у нас хорошая новость, — прощебетала рыжеволосая девушка Танечка. Пётр Алексеевич прислал своего человека на место помощницы для Тимофея Петровича. Это значит, что ты возвращаешься к нам.
По кабинету раздался довольный писк моих девочек.
— Как тебе новость? — Танечка просто подпрыгивала на месте. — Нам тебя так здесь не хватает. Мы все просто зашиваемся. Уж сил никаких нет!
Ну что ж, как говорил классик: «Недолго мучилась старушка».
— Это просто супер-новость!
Неужели Бог наконец-то услышал меня? Я чуть не заплакала от радости.
— А кого прислал-то?
