— Там не будет Алисы. — Он поправляет рукой прядь моих волос, заправляя их за ухо.
— Я не буду с тобой спать и сразу об этом предупреждаю.
Он улыбнулся какой-то подкупающей улыбкой, и на его щеках появились две ямочки.
— И не надо. Для начала мы можем закопать топор войны и начать просто дружить, — отвечает он, поднимая ладони в примирительном жесте.
— И ты не будешь ко мне приставать, вот так, как сегодня.
Я решила определить границы наших рабочих отношений.
— Честное пионерское! — сказал он голосом довольного подростка.
— Ты не был пионером.
— Я, может, в душе пионер.
Он снова улыбнулся.
Ну врёт же, гад. Ведь задницей чувствую, что врёт.
— Пообещай тогда, что отпустишь меня в мой отдел сразу после того, как я найду тебе помощницу.
Я решила сразу пойти в ва-банк.
— Хм… хитрая лиса. Но ты это, палку не перегибай. Я, конечно, сейчас добрый.
Он сделал серьёзный вид.
— Ну, обещаешь?
— Ты сначала найди, а там посмотрим.
Помедлив несколько секунд, я села на водительское место и хотела было закрыть дверь, но Тимофей придержал её.
— Ты это, езжай аккуратней. И как приедешь домой, дай знать.
— Я что, тебе теперь отчитываться должна?
Вообще уже!
— Я не приказал, а попросил. И не надо на мои слова так реагировать. Я всё же твой начальник, а ты моя подчинённая.
— Я твоя сотрудница, а не подчинённая! Ещё назови меня рабом.
— Аккуратней на дороге, подчинённая-не-подчинённая.
Он закрыл дверь машины и отошёл в сторону, освобождая мне дорогу.
8. Глава 8.
Арина
Я стояла на кухне у окна, полностью погрузившись в себя, и вспоминала поцелуи Тимофея. Поймала себя на мысли, что очень давно не испытывала ничего подобного, честно говоря, даже уже и забыла, как это.
Раздался крик ребёнка:
— Мам! Мама!
— Что? — Меня с перепугу чуть было не подбросило.
— У тебя котлеты горят.
И правда, со стороны плиты потянуло запахом гари.
— Ой! О, чёрт! — Я выключила конфорку и быстро отставила сковороду в сторону.
Сын сидел за столом в ожидании ужина, который я только что чуть благополучно не сожгла.
— Мам, у тебя что-то случилось?
Какой у меня проницательный ребёнок. Весь в маму.
— Да так. На работе небольшие проблемы. Не бери в голову.
Не могу же я ему рассказать о моих, как бы сказала моя мать — шашнях с начальником.
— Тебя не уволят? — обеспокоенно спросил сын.
— Нет конечно! — с улыбкой ответила я. — С чего это им меня увольнять? Я же ценный кадр.
Я поставила перед Иваном тарелку с едой и подала приборы. Сама же села напротив.
— А ты что, не будешь ужинать? — Он опустил глаза в тарелку.
— Аппетита что-то нет.
— Понятно. — Сын тяжело вздохнул и тоже без особого энтузиазма начал ковырять вилкой макароны.
— У тебя тоже что-то случилось?
Он поднял на меня свои большие и ещё такие наивные глаза.
— Вань, что-то в школе произошло?
— Нет… Да…
— Так нет, или всё-таки да?
Он снова тяжело вздохнул и посмотрел на меня.
— Просто в классе есть одна девочка. И я хочу с ней дружить, но не говорю ей об этом.
— А она что?
— Она всё время насмехается надо мной. Ну, в общем, я не знаю, как мне быть. — И снова опустил глаза в тарелку.
Поздравляю, сынок. Видимо, это у нас семейное.
— Понятно. Совет хочешь?
— Угу, — кивнул он.
— Ты ей для начала предложи дружбу первым. — Я пододвинулась к нему ближе.
— А если она не захочет?
— Если не захочет, предложи дружбу другой девочке из класса. И пусть она это увидит.
— А зачем?
— Чтобы посмотреть на её реакцию. Если после этого она начнёт реагировать на тебя не так, как обычно, значит, ты ей тоже небезразличен.
