Мой любимый вампир - страница 2

И когда я вижу его, это будоражит что-то во мне, переворачивает и не укладывает всё в правильном порядке.

Я схожу с ума.

Но не хочу, чтобы это прекращалось. Я точно лишусь рассудка, если вдруг однажды не обнаружу его рядом. Внезапно он стал моим опиумом. Само его присутствие как новая доза кайфа. Чистого и самого дорогого.

— Стеф, ты идешь? – кричит Мила и показывает рукой в сторону автобуса.

Трясу головой и отвожу взгляд лишь на секунду от скамейки, чтобы ответить подруге.

— Да, минутку.

Лицо горит.

Только еще раз взгляну. Еще на секунду.

Но он ушёл. Как обычно. Словно его и не было. Привидение. Мираж.

Мысленно насмехаюсь над собой. Как же я смогла подсадить себя на такую зависимость под названием «Черный капюшон».

***

Последний день летних каникул мы всей группой решили отпраздновать на природе, и поехали с палатками далеко за город, где мальчишки обещали нам классное место в лесу. И действительно не подвели ни они, ни шикарный жаркий день. В автобусе, что наша группа арендовала, чтобы добраться до места назначения, стоял галдёж из обсуждений, что начать делать по приезду в первую очередь – идти на озеро или же начинать разводить костер. От бурных обсуждений меня спасали большую часть пути наушники, пока не были бестактно выдернуты из моих ушей.

— О чем задумалась? — спросила Мила, возвращая в мою раскрывшуюся ладонь наушники.

Как бы прискорбно это не звучало, но поделиться всеми мыслями с подругой, хоть и лучшей, я не могла. Потому что они опять касались его. Он был моей тайной, которую я не хотела никому открывать, ни с кем делиться, словно любимой затасканной игрушкой. И чем дальше мы были от города, тем в голове всё громче звучал вопрос. А сможет ли меня найти мой сталкер? Да, по некоторому стечению обстоятельств и признакам моей поехавшей крыши, я чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Сейчас я находилась в окружении друзей и мне ничего не могло угрожать. Но странное ощущение, что грядет что-то не хорошее, всё глубже поселялось во мне и начинало пускать корни.

— О том, что через пару дней снова наконец-то начнется учеба, — я пыталась звучать как можно правдоподобнее, придумывая ложь на ходу, на что подруга цокнула, закатив глаза.

— Ты в своём репертуаре. Вечная учеба на уме. Расслабься. — Мила встряхнула меня за плечи. — Ты даже со своими предками отказалась ехать в отпуск, предпочитая чахнуть над учебниками, — она откинулась на кресло, обмахивая себя какой-то газетой, чтобы вызвать хоть какое-то подобие ветерка.

— Я не поехала с ними не потому что предпочла учёбу золотистым пляжам, а потому что у родителей была годовщина свадьбы, и им хотелось побыть вдвоём. Это был для них второй медовый месяц, причем удачный. Потому что первый, моя мама провалялась с токсикозом, будучи уже беременной мной.

— А я бы всё равно поехала. И вообще старалась проводить как можно больше времени с родителями. — Её веселый настрой тотчас же испарился и чуть тише она добавила, — если бы они у меня были.

О родителях Милы было известно только то, что они отказались от неё в роддоме сразу после рождения. Она выросла в детском доме среди таких же отказников и детей, чьих родителей лишил жизни несчастный случай, вроде автокатастрофы. И конечно же, как и все дети, Мила надеялась, что вот-вот распахнуться двери, в комнату войдет красивая женщина с доброй улыбкой и искрящимися глазами. Она протянет к ней свои руки и скажет: «Я твоя мама. Поехали домой». Но годы шли, а этого не происходило. Даже будучи уже подростком она не отчаивалась. Надеялась, что и за ней кто-нибудь приедет, что какая-нибудь семья захочет её удочерить. И у неё обязательно будут семейные ужины, душевные разговоры и самые сладкие мамины поцелуи перед сном. Она очень хотела семью. И каждый раз, видя, как из детдома семейная пара забирает ребенка, она искренне радовалась за него, а потом шла в комнату и кричала в подушку от досады, что она была не на его месте.