Мой милый доктор - страница 18

Как было бы замечательно, окажись это правдой. Понимающая женщина, опытный психотерапевт, можно сказать, друг, вмиг решила бы все ее проблемы и задачи, ответила бы на все вопросы.

Но за спиной стоит ее брат. Брат, которого она, Виалета, хочет видеть рядом с собой, хочет слышать его успокаивающий низкий голос, хочет дотронуться до его русых волос… Хочет, хочет, хочет… Какой вздор! Ничего она не хочет. Она устала и ей пора спать.

– Знаете, Виалета, я ведь тоже изредка беседую со звездами. Когда они расположены открыть мне свои тайны.

Роман оперся о борт теплохода и перевесился вниз.

– Смотрите, в отражении реки они не кажутся такими холодными и далекими. Если плывешь в лодке, до них можно дотянуться рукой, погладить их острые шипы, поиграть с ними. Им это нравится. Если хочешь, я как-нибудь познакомлю тебя с самой разговорчивой звездой.

Роман, незаметно для себя перешел на «ты». Собственно, в кабинете, он всегда общался с пациентками на «ты», по-дружески, по-свойски.

– Послушаю с большим удовольствием, – кивнула Виалета, стараясь оттянуть миг, когда придется сказать о их совместной ночевке.

Может, сходить к капитану и попросить его найти для Сватко место в мужской каюте? Нет, капитан вряд ли опустится до подобных мелочей. Тогда кто?

Оставить все как есть и стоически перенести присутствие полуголого (или голого) мужчины на соседней кровати.

Виалета поежилась от грядущей перспективы.

Определенно, отсутствие представителей сильного пола в ее жизни последние два года не лучшим образом сказались на ее способности давать отчет своим мыслям. Хорошо хоть ее действия пока не выходят за рамки приличия.

– Тебе холодно? – Роман скинул с себя пиджак и заботливо укутал им девушку.

Ей стало так тепло и спокойно, что все предыдущие мысли показались надуманными и несущественными. Она готова была любоваться ночным небом и огнями города до самого утра.

Заметив высоко над землей два желтоватых ярких пятна, похожих на глаза сказочного бестелесного существа, зависшего над городом. Это явно не звезды, но и не окна высотки.

Роман подтвердил ее предположение.

– Это свет из бойниц птичьей башни на холме.

– Птичьей башни? – переспросила девушка, сосредоточено сдвинув брови. – Ты хочешь сказать, Старониколаевской часовни?

– Да, ее по-разному называют.

– Я видела это удивительное строение при свете дня, но никогда ночью. Почему ее окрестили птичьей башней?

– Раньше она была излюбленным местом гнездовья хищных птиц. Кстати, удивительной является не сама башня, а высокая отвесная скала, на которой верующие непостижимым образом прилепили часовню.

– Происхождение подобной скалы в нашей равнинной местности и поныне вызывает яростные споры геотектологов, – продолжал он. – Было доказано, что в течение нескольких веков она оставалась неприступной из-за чрезвычайной крепости породы, из которой она состоит. Где-то в середине девятнадцатого столетия на вершине построили часовню, для подхода вырубив круговые ступени, в конце двадцатого часовню реставрировали, оснастили лифтом и превратили в нечто среднее между музеем и экзотическим местом отдыха для состоятельных туристов. Ночью часовня выглядит пугающе – сама скала сливается с темнотой и кажется, что строение просто зависло в воздухе. Но именно в это время там наибольшее число посетителей.

– Я несколько раз была у подножия скалы, но так и не решилась подняться наверх, – тихо вздохнула Виалета, не сводя глаз с двух далеких немигающих огней.