— Пожалуйста, — не стесняясь и не соображая, что она делает, схватилась за штанину Сэма Маша.
Уильямс спокойно смотрел на истерику девушки. Вот то, что он хотел увидеть. Раскаянье, вину, мольбу. И Маша не расстроила. Стояла перед ним на коленях и умоляла. Когда в ее глазах появились слезы, Сэм с трудом сдержал довольную улыбку.
Нет. Он не любил доводить своих нижних до такой истерики, но Мария не простая рабыня. Она — Демидова, а видеть их боль и раскаяние – наслаждение для Уильямса.
— За мной. На четвереньках, — грозно приказал Сэм, когда Маша, все еще всхлипывая, принялась подниматься с колен.
С видом побитой собаки девушка направилась за своим Хозяином. Собакой она себя и ощущала. Опустила голову в пол и ползла в указанном направлении. Истерика отпускала, но на смену ей пришел стыд.
“Боже, что я делаю? Это унизительно!” — лихорадочно не переставала думать Маша, переставляя колени и руки, следуя за Сэмом. Кусая и так уже искусанные за целый день губы, девушка начала понимать, почему наказание называют наказанием.
Унизить. Показать твою неправоту. Наказать. Вот что должен Дом делать с провинившимся сабом. И Уильямсу в этом не было равных. Погруженная в собственные мысли, она не заметила, как очутилась в темной комнате недалеко от ее спальни.
— Встань. Глаза в пол. Руки по швам, — спокойно говорил Сэм, пока искал что-то в комоде из темного дерева.
Маша не успела толком рассмотреть обстановку, но на глаза девушки попался Андреевский крест с фиксаторами, небольшой черный диван, обычный стул. Мягкий ковер приятно ласкал ступни, а приглушённый свет мешал рассмотреть комнату как положено.
Девушка быстро приняла нужную позу. Рассматривала свои пальцы на ногах и ждала. Вдруг каждый волосок на ее теле стал по стойке смирно. Затылком она ощутила его. Сэм приблизился вплотную. Теплое дыхание щекотало кожу.
— Закрой глаза.
На глаза Марии опустилась плотная лента. Все вокруг погрузилось в темноту. От волнения девушка стала дышать ртом. Пульс шумел в ушах, мешая сосредоточиться. Сглотнув собравшуюся слюну, она ступала с ноги на ногу, с ужасом представляя, что ее ждет.
Что-то звякнуло совсем близко. В следующую секунду Машины запястья оказались в холодных металлических наручниках. Такие надевают преступникам. Но она не преступница. Девушка закусила губу, чтобы не закричать.
“Он псих! Больной!” — паниковала внутри девушка.
— У тебя будет выбор, — опять дернулась Маша, услышав грубый и в то же время спокойный голос Уильямса справа от себя. — После наказания ты можешь уйти в свою комнату или… — тут он замолчал. У Маши зачесалось между лопатками от желания узнать, что же за “или” ее ждет.
— Или? — очень тихо и осторожно спросила она.
— Или можешь попросить ласки, — усмехнулся Сэм, отчего у Маши внутри все сжалось до размера яблока.
“Попросить?! Ласки?! Иди на хер!” — сразу ответила про себя Маша.
— Понятно?
— Понятно, Хозяин.
Машу схватили за плечо и потянули в неизвестном направлении. Судя по движениям Уильямса, они опять куда-то шли. Спустя пару шагов сильные руки схватили Марию и с легкостью усадили на что-то мягкое.
“Диван”, — догадалась девушка.
Сэм рывком потянул девушку на себя. Та неуклюже распласталась животом на его коленях. Локтями Маша упиралась в мягкую обивку дивана с одной стороны, а ногами, немного согнутыми в коленях, с другой.
— Повтори, за что тебя наказываю? — хрипло спросил Сэм. Его ладонь коснулась мягких и упругих ягодиц. Огладив обе половинки, он невзначай нырнул глубже, задевая половые губы. Маша лишь тихо ойкнула от неожиданного прикосновения.
